Белая охота (СИ)

Рианон виновато отвела взгляд, хотя до сих пор считала – её проступок лишь в излишней огласке. Перед самым отъездом приятель из следователей городской стражи нарыл, что аббатиса расположенного поблизости монастыря прячет под своим крылом элитный бордель. Проститутки жили под видом послушниц, причём некоторых склонили к греху и удерживали силой. А клиенты приезжали якобы на богомолье, ведь в монастыре хранилась чудотворная икона Иоанна Предтечи, которая избавляла от мигреней. Парень опасался, что заяви он про своё расследование открыто, ему просто сунут нож под ребро где-нибудь в тёмном переулке. И не только потому, что среди завсегдатаев было несколько эшевенов городского магистрата. Даже к посещению обычных домов терпимости Церковь относилась как к греху, хоть и смотрела сквозь пальцы – человеческая плоть слаба. За превращение монастыря в лупанарий для садистов одной епитимьёй и пожертвованиями не отделаешься. Головы лишаться все хоть как-то причастные к делу.

Став старше и мудрее, Рианон поняла, что самым правильным было всё-таки не поднимать шум на месте. По возвращении в Новую Антиохию доложить о творившемся непотребстве и попустительстве местной инквизиции кому-нибудь из старших отцов Ордена заветов Господних. Вопрос решили бы без лишнего шума и ущерба для репутации Церкви: только назначенный в герцогство Эдмонтон вместо скоропостижно скончавшегося предшественника отец Даций был неплохим специалистом по политическим интригам и улаживанию скользких дел. Но когда тебе неполные шестнадцать, хочется справедливости немедленно. К тому же Ищейка – это не только должность, Ищейка – это меч истины и Божественной справедливости. Рианон своим красивым почерком написала всё в подробностях и с именами, в ночь перед отъездом расклеила листы на двери Ратуши, управления городской стражи, собора и в остальных людных местах. А утром покинула Шеннон, оставив за спиной разгорающийся скандал. По слухам, отец Даций справился блестяще и даже воспользовался удобным случаем, чтобы не обидеть Его светлость Эдмонтон и в то же время окончательно перенести резиденцию из столицы герцогства в главный торговый город империи. Якобы лично приглядывать за слишком уж потерявшими страх грешниками из купцов… Несмотря на прошедшие годы, неприязнь к Ищейке отец Даций сохранил.

– Они всё-таки прислали вас, – повторил отец-командор и показал на кресло. – Присаживайтесь, госпожа Рианон. Судя по тому, как горит ваш взгляд, приехали вы, к сожалению не зря. И разговор у нас окажется небыстрый.

Рианон в ответ достала и протянула инквизитору браслет, лишь потом заняла второе кресло. Отец Даций сначала присел на корточки, решив, что в свете пламени из камина будет лучше видно. Внимательно рассмотрел украшение со всех сторон и лишь тогда сел на своё место.

– Итак, вы нашли?

– Пока след. Но очень чёткий, – торопливо ответила Ищейка. – Не больше трёх недель. Молодой или старый Одержимый – пока сказать не могу. Но интуиция подсказывает, что молодой.

Отец Даций ненадолго застыл, уставившись в языки пламени. Затем негромко заговорил:

– Наслышан про ваши умения. Но как же всё это не вовремя, – и резко добавил. – Четыре дня назад в городе обнаружили младшего друида культа Змея. Живым взять не удалось. Но точно известно – его целью был Шеннон.

Рианон поджала губы. Шеннон вёл свою историю задолго до тех времён, как здешние земли осенил свет Христа. Торговый город глядел в прозрачные воды А’Шейны ещё во времена Древних империй, тысячу лет назад. Потом всё пришло в упадок и полное разорение, но подчинив себе окрестные земли, друиды именно здесь поставили одно из главных своих капищ. Когда в мир пришло Слово Божье, язычников особо не преследовали – крестись или уезжай, второй епископ Эгмонтон вообще когда-то был когда-то одним из младших волхвов при капище богини любви… За исключением друидов: и герцоги, и церковь убивали их на месте. За обязательные человеческие жертвоприношения Дьяволу и его воплощению – Змею. За отчаянное сопротивление, когда друиды в устрашение истребляли целые деревни. Схватка была хоть и яростной, но недолгой, местные крестьяне устали бессильно смотреть, как прямо посреди улицы их дочерей хватали на седло и увозили на алтари. Вот только друиды так и не смирились, выискивая нестойкие души, присасываясь клещом, отравляя сердца. Если друид успел хоть кого-то соблазнить службой нечистому, жди в городе кровавых убийств. О самом худшем, что под носом отца командора спрятался целый кружок сатанистов, и друид шёл именно к ним, не хотелось даже думать.

Но заговорил отец Даций совсем не про то, что серьёзной помощи в расследовании оказать пока не может.

– Тревожные времена настали, – обычно звонкий голос неплохого оратора и проповедника сейчас зазвучал глухо. – Нечисть просыпается и собирается в город. В старых каменоломнях забеспокоились кобольды, есть свидетельства, что пару раз там замечали даже тролля. В придачу ещё и Одержимый… Не зря друиды зашевелились.