Белая охота (СИ)

– Арбур? – Маника сморщилась. – Он холодный. И весь ну… Всегда других слушает, завидует. Знаете, госпожа, он даже у меня пытался узнать – он в постели лучше, чем Гарман и Кведжин, или нет. А когда его отец про наследство заговорил, ему бы защищаться… А он только угодливо: как скажете, папенька. За него тогда Гарман вступился, представляете? С отцом поругался. Мол, они с Кведжиным не пропадут, а брата обделять – это не по совести.

Рианон не стала спрашивать дальше. Откинулась назад, опёрлась на руки, вглядываясь в облака на небе и вслушиваясь в пересвист птиц. Сама же принялась размышлять. Понятно, с чего отец и старший сын так сухо поглядывают друг на друга. И вот он – мотив. Зависть и ощущение никчёмности. К тому же, Гарман, не подумав, нажил в младшем брате врага. Фактически, когда его защищал, дал понять, что считает пустым местом, не способным добиться ничего самостоятельно. А судя по тому, как остальные, очень разные люди, единодушны – этот Арбур и в самом деле ничтожество. Заработать на краже изобретения и заодно ударить по старшему брату вполне на такого человека похоже.

Маника приняла паузу в разговоре на свой счёт. Какое-то время елозила, потом не выдержала и виновато, грустно поинтересовалась.

– Вы меня считаете блудницей? Ведь я спала со всеми троими…

– Ерунда, – отмахнулась Рианон. – Одно дело – поступать так тайно, повинуясь похоти и разврату. Ты же делала это по воле господина и повинуясь отцу. Всего лишь исполнила свой долг и службу перед бароном. Этого даже самый строгий священник не посмеет назвать блудом.

Маника просветлела лицом. Потом нахмурилась и отрезала.

– По воле господина барона. И только. Отца! Да я его и слушать не буду! Пусть меня осудят, только он нехороший и грешный человек. Вам дядька Дидиан рассказал? А если бы не соседи, он и меня заставил с собой согрешить. Видела я, как он на меня смотрел и помню, как стоять заставлял рядом и бил, – она гневно хлопнула ладонью по земле. – От него всегда только зло. И младшего мастера он с пути собьёт…

Рианон резко вскочила. Благодушное настроение как рукой сняло.

– А вот тут рассказывай. Точно вспоминай, что видела.

Маника растерянно залепетала.

– Ничего такого… Ну зимой я как-то… – она покраснела. – Мы с Гарманом немножко того, заигрались. Я тогда совсем ночью вышла. Иду к себе, вижу – стоит в лесу кто-то. Чужих-то нет, но я спряталась. Охрана и посмеяться может. Парни пару раз подкатывали, я им от ворот дала, – гордо добавила: – Я им не шлюха, которая с любым за деньги спит. Так вот, я тихонько шагаю. Луна стояла полная, вот я и увидела. Это отец с младшим мастером о чём-то говорили. Ну, я обошла их подальше, пока не увидели – и сама бежать.

Рианон ощерилась в злой усмешке, пусть со стороны это и выглядело страшновато и некрасиво. Теперь сомнений не было. Именно Калгар был исполнителем и сообщником.

– Так. Маника, про нашу встречу рассказать можешь только барону или мастеру Дидиану. И то только про встречу. Про что мы говорили – молчи. И для остальных мы не виделись.

Обратно к дому Ищейка шла торопливым шагом. Словно стараясь отобразить творившийся на душе сумбур, погода начала портиться. Небо выглядело грозно, на глазах мутнело и серело. Тишина и покой болота теперь казались тревожными, настороженными, враждебными. Большая лиловая туча медленно выползала из-за горизонта. Парило так, что, наверно, вода в болоте стала горячей. По всем приметам приближалась гроза. Не успеешь под кров – вымокнешь до нитки. Но Рианон больше волновало другое: письмо. Зачем оно появилось вообще и почему сразу после разговора с Гарманом, если виноват его брат? Ведь подслушать ни Арбур, ни эконом не могли.

Когда Ищейка уже подходила к дому, облака заволокли последние просветы, опустились чуть ли не к верхушкам елей. Прогремел и стих гром, потом ещё раз. Издали, нарастая, приближался шум – ветер трепал вершины деревьев. Пронесся над самой головой, пригибая и раскачивая длинные ветки, и ушел дальше, а потревоженные деревья стихли снова, напряженно ожидая шторма. Стоило заскочить под крышу крыльца, как упали первые капли дождя.

Рианон сразу пошла в трапезную – самую большую т тёплую комнату первого этажа. Там как раз сидел мэтр с сыновьями, и хлопотала старшая служанка, убирая со стола. Девушку встретило общее недовольство. Мэтр Фейбер открыто демонстрировал негодование, что прошёл уже почти целый день, а Рианон до сих пор не нашла ни беглеца, ни тетради. Сердился и Арбур. Может быть искренне боялся, что Ищейка суёт везде нос и может накопать лишнего, а может быть, притворялся и подражал отцу. Даже Гарман, ещё вчера приветливый, бросил на девушку уничижающий взгляд как на последнюю бездельницу: похоже, заметил, как вместо следствия Рианон ушла на прогулку.

Рианон, не обращая внимания, пододвинула кресло к разожжённому камину.

– У вас, конечно, ничего нового? – ехидно осведомился Гарман.

Рианон со всей возможной беззаботностью ответила:

– Нет, конечно. Мне пока надо оценить обстановку в общем, вникнуть в душу преступника. Тогда я смогу понять, куда он бежал и где спрятал тетрадь.