Белая птица

Вокальные данные «чудо-певца»

Не красило даже имя отца.

Зато столько пафоса у молодца —

Гастроли, ТВ, радио.

Тогда вот она, наконец, поняла,

Что связи, знакомства решают дела,

Что долго наивной в том смысле была —

Самой не достичь ничего.

Спустя много лет она смело призналась

В одном интервью: «Вот тогда я сломалась.

И не было сил. Ничего не пыталась…

Апатия ко всему».

* * *

Долгие месяцы хмурым затворником.

Дворики, лестницы, пьяные дворники,

Грустные кактусы на подоконнике…

Слова: «Как же так?! Не пойму!».

Каждый из нас в жизни ищущий сути,

Словно тот витязь, стоит на распутье.

Только не каждый готов повернуть и

Дорогу пройти до конца.

Нам время для выбора небом дается,

Людьми полосой оно черной зовется.

Герой, как гроссмейстер, за партию бьется,

Чтоб счастье достать из ларца.

В таких вот попытках любой был не раз,

Готовый хоть торты испечь на заказ.

Что ж делать девчонке, в которой погас

Удачи обманчивый свет?

И плакала горько, и торты пекла,

Но благо, что мама с ней рядом была.

Без лишних вопросов она поняла

Причину дочерних бед.

Дела все оставив, не медля минуты,

Она прилетела волшебно как будто,

Чтоб высушить слезы и, мысли распутав,

Надежду на лучшее дать.

Ведь каждый для мамы на всю жизнь ребенком

Останется малым: тюрьма ли, котомка…

Как лебедь, кружить будет над лебеденком,

Который не может летать.

Еще как-то в школе, от всей круговерти

Всерьез заболев, между жизнью и смертью

Девчонка была. И холодные сети

Тащили ее в сумрак дна.

И мама у койки больничной сидела

Не спав и не ев – молясь то и дело.

За три дня волнений она поседела,

Но вырвала дочь у сна.

С тех пор знала твердо и безукоризненно,

Что дочь для большого свершения избрана.

И шаг дочки каждый обдумать немыслимо,

Но верным он будет всегда.

И если сейчас в безразличии спасение,

То пусть так и будет. И это решение

Восприняв спокойно, набралась терпения

С одним лишь вопросом – когда?

Но безразличие, обиды не вяжутся

С рынком и булочной. Пусть же покажется

Это не смелым, а голод отважится

Многое перешагнуть.

Ласковым зверем в капкане судьбы

Тщетно искала спасенья тропы.

Только свободы, увы, без борьбы

Уже никогда не вернуть.

* * *

Тогда появился ночной ресторан

«Арбат». Где позволить мог каждый баран

Не быть на тарелке, хвалой поварам,

А чинно сидеть за столом.

Жуя и давясь от прилива слюны,

Капая соус себе на штаны,

Думать, что здесь еще что-то должны

В меню предложить дорогом.

А набирали таких кретинов

В организацию «Эстрадных коллективов».

В которой они много лет, на диво,

К актрисам могли приставать.

Персону свою возвышая до неба,

Считали, что право на свой кусок хлеба

Девчонка должна доказать с разбега,

Со сцены упав на кровать.

В те годы она день за днем хорошела.

Прекрасна душой и божественна телом.

Хотя признавать никогда не хотела —

Зеркал не обманешь больше.

Восторг, комплименты старалась забыть.

Всегда отвечая на них: «Может быть».

И долго духи продолжала любить

С таким же названием – из Польши.

Никто догадаться бы в жизни не смог,

Что этой единственной паре сапог,

Еще той зимою закончился срок

И места им нет в сундуках.

А демисезонное «супер-пальто»

Не дань глупой моде в морозе крутом,

А грустная правда девчонки о том,

Что счастье, наверно, в деньгах.

И вот близок вечер. И в платье простом,

В пальто, сапогах, обернувшись шарфом,

Сквозь дождь и сквозь снег, под раскатистый гром

Туда – унижение за хлеб.

В скромных нарядах была многих краше.

Нескромные взгляды отбив так бесстрашно,

Не в силах любить, если сердце не скажет,

Простилась с «Арбатом» навек.

Здесь стала она непригодной вдвойне.

Такие вот песни и танцы «на дне»,

В то время как «не было секса в стране»,

Чужды были ей всегда.

Рожденный ходить по земле нормально

Не примет позу горизонтально.

Терять работу, конечно, жаль, но

Честь потерять – никогда!

* * *

Попытки вернуться на сцену большую

Служили ей службу обычно плохую.

Еще в варьете, сомневаясь, рискуя,

На встречу с удачей пошла.

С участьем ее композитор прослушал,

И было все так, что не может быть лучше.

Ведь он – «кит» эстрадный, не ходит по суше,

Сказал ей: «Успешны дела!».

И вот, у нее появилась надежда.

Но «кит», в мутном иле, стал тоже невежей,

Как все остальные, которые прежде

Пытались к ней в спальню залезть.

На день, на второй он ей это предложил,

Считая всерьёз неплохой свою рожу.

Не думая, что это все невозможно

Икрою с шампанским заесть.

Отказ получив, он сказал: «Что ж, не странно,

Я знал, вы певица не моего плана.

Вы рыбка речная в волнах океана,

И вам глубоко не нырнуть».

* * *

Таков мир эстрады, реальности – фальши,

Далекое ближе, а близкое дальше.

Победа лишь в силе характера. Сталь же

Обычным рукам не согнуть.

* * *

И так беспросветно и тягостно было

Девчонке, которая сердцем остыла

И с участью этой смерившись, забыла

Заветной звезды волшебство.

Только в родных был надежды атолл

А папа волшебную фразу нашел:

«Родная, все будет, поверь, хорошо!»

Как благословение его.

В такие минуты она замечала,

Что зло забывает, начав все сначала.

И папы ладонь коснувшись плеча,

Как в детстве согреет, спасет.

А мамы улыбка, объятий тепло

Заставят поверить, что горе прошло.

И как бы там не было ей тяжело

Идти нужно только вперед!

* * *