Белая Роза

— Что? — спрашивает Эш.

— Что нам может понадобиться другой план побега. Но как он узнал о кремационной печи? И о том, что она впадает в эти тоннели?

— Не думаю, что сейчас это важно.

— Мне не нравится это место, — говорит Рейвен.

— Мне тоже. — На чертеже есть красная линия, показывающая путь через тоннели. Я верчу бумагу, пока не нахожу наше местоположение. — Нам нужно идти… туда, — говорю я, указывая налево.

Эш освещает фонариком тоннель, и мы выдвигаемся.

— Что это? — шепчу я. Эш хватает меня за локоть. Луч его фонарика падает на странно выглядящую клетку, торчащую из земли. Ее прутья изогнутые, почерневшие и обожженные, входа в нее не видно.

— Зачем кому-то оставлять здесь клетку? — шепчу я.

— Вайолет, — медленно отвечает Эш, — я не думаю, что это клетка.

Когда я приглядываюсь, все становится ясным. Это грудная клетка.

Рейвен дергает меня за руку, и я подпрыгиваю.

— Все мертвы, — говорит она.

— Не мы, — констатирую я. — Мы живы.

Рейвен смотрит на меня так, как будто эта мысль ей никогда не приходила в голову. Что графиня сделала с ней? Что это за подобие моей подруги, которую я когда-то знала? Я не хочу думать о том, почему на ее черепе было так много шрамов. Я должна доставить ее в безопасное место. Это все, что имеет значение.

Потом я вспоминаю, что она беременна. Существует ли безопасное место для Рейвен?

Она берет меня за руку, и я отталкиваю эти мысли. Здесь и сейчас, она жива. И она нуждается во мне, совсем как и я нуждалась в ней в Южных воротах. Помню день, когда она помогла мне выучить первое Заклинание, как она отказывалась покидать меня, пока я не научусь превращать тот дурацкий кирпич из синего в желтый. Теперь я ее не покину.

Эш берет меня под локоть, и мы втроем идем по тоннелю. Я кусаю нижнюю губу, вздрагивая каждый раз, когда слышу хруст костей под ногами. Я спрашиваю себя, здесь ли сжигают тела суррогатов после того, как они закоченеют в этих ужасных металлических отсеках. Я могу сейчас идти по суррогатам Леди дома Стекла. Я могу идти по Далии.

Кажется, это занимает вечность, но мы наконец выходим к месту, где разветвляются несколько других тоннелей. Воздух здесь влажный и пахнет как испорченная еда, но я рада стоять снова на твердой почве.

— Какой путь? — спрашивает Эш.

Мои руки дрожат, когда я изучаю карту. — Налево, — говорю я, не сводя глаз с того, что впереди. Я крепко сжимаю руку Рейвен.

Мы идем по тоннелю, где пол на дюйм покрыт самой грязной водой в Жемчужине, какую я могу только представить. Луч фонаря отражается в ее темной поверхности. Никто ничего не говорит. Время от времени я слышу, как пищат и бегают крысы. Эш периодически светит на карту, чтобы проверить, правильно ли мы идем, но, к сожалению, кроме красной линии Люсьена никаких указателей больше нет, поэтому я часто спрашиваю себя — налево сюда или налево туда, или какая это развилка. Дважды мы сворачиваем не туда, обнаруживаем себя в тупике, и дважды приходится возвращаться обратно.

— Ты думаешь, нам сюда? — спрашиваю я, изучив карту в шестой раз и решая пойти в другой тоннель.

Я не могу видеть выражение лица Эша в темноте. — Я не знаю.

— Ты чувствуешь этот запах? — спрашивает Рейвен.

— Канализации?

— Нет, — отвечает Рейвен, и сейчас она очень похожа на прежнюю нетерпеливую Рейвен. — Света.

Я смотрю туда, где должен быть Эш со скептическим выражением лица.

— Света? — нерешительно спрашиваю я.

— Вайолет, не говори мне, что ты не можешь его чувствовать, — говорит она. — Он такой явный. Ну же.

Понятия не имею, о чем она. Кто может учуять свет? Но она тянет меня за руку и начинает вести нас по другому тоннелю с большим энтузиазмом, чем она проявляла с тех пор, как очнулась. У меня едва хватает времени взглянуть на карту, прежде чем она сворачивает налево, и мы снова оказываемся в тупике.

— Ох, Рейвен. — вздыхаю я. — Мы ушли не в ту сторону.

— Не глупи, — говорит Рейвен, и я снова поражена тем, как она напоминает прежнюю себя. — Теперь мы идем наверх.

Фонарик Эша освещает стену, где наверх в темноту ведет лестница из металлических перекладин. Как одинокая звезда высоко над нашими головами мерцает крошечный свет.

Без дальнейших слов Рейвен начинает подниматься.

— Подожди! — говорю я, хватая ее за лодыжки. — Ты уверена?

— Конечно, я уверена, — говорит она. — Ты хочешь выйти отсюда или нет?

— Да, но… откуда ты знаешь?

— Я знаю. Я просто знаю.

Эш светит лучом фонаря вверх, и я могу видеть его лицо. Губы сжаты, взгляд решителен. Он кивает.

Я запихиваю карту в сумку и следую за Рейвен по перекладинам. Эш прикрывает тыл, все еще держа фонарь.

Перекладины бесконечны. Мои руки начинают болеть, мышцы бедер ноют, и желудок урчит от голода, но я заставляю себя двигаться, стараясь не думать о том, что чем выше мы взбираемся, тем дольше падать вниз.

Все молчат. Постепенно крошечная звезда над нами становится ярче. И больше. Она выглядит словно цветок, и из луча в центре исходят лепестки света.

Рейвен останавливается, и я ударяюсь головой о подошву ее ботинка.

— А вот и он, — говорит она.

— Что? — спрашиваю я, потирая макушку.