Белая Роза

— Рейвен! — кричу я, кидаясь вперед.

Всего мгновение, и Эш с Гарнетом удерживают меня, схватив за руки.

— Отпустите меня! — кричу я, борясь против их хватки, но я использовала все свои силы, борясь с корнями.

— Люсьен там, — говорит Эш. — И Сил. Они… они делают все, что могут.

— Я ей нужна. — Я пинаю дверь. — Рейвен, я здесь!

— Ты не можешь войти, — говорит Гарнет. На его рубашке кровь. — Ты не захочешь туда заходить.

Мое лицо мокрое от слез. Я тяжело падаю вперед.

— О, пожалуйста, — прошептала я, — не дайте ей умереть…

Я не знаю, как долго мы ждем в коридоре. Эш и Гарнет отпустили меня в конце концов, хотя Эш твердо сжимает мои плечи одной рукой, а Гарнет неподалеку. Каждый звук разрезает меня. Успокаивающий шепот Люсьена. Слабые крики Рейвен. Затем ничего, кроме тишины.

Дверь открывается.

Люсьен стоит в дверном проеме. Я не смотрю на кровь на руках. Я не смотрю на выражение лица.

Я смотрю мимо него и все, что я вижу — тело, лежащее на кровати. Рейвен.

— Вайолет… — Люсьен начинает, но я толкаю его и бегу к ней.

Ее кожа влажная от пота. Ее глаза закрыты, лицо спокойное. Я падаю рядом с ней.

— Рейвен? — шепчу я. — Просыпайся. Давай, сейчас же. — Я осторожно встряхиваю ее, и ее голова качается из стороны в сторону. Слезы размывают мое зрение. — Ты Рейвен Стирлинг, и ты сильнее этого, — говорю я громче, потому что, может быть, она меня не слышит, может быть, если я просто заставлю ее услышать меня, она откроет глаза. — Теперь ты должна проснуться, Рейвен. Ты не можешь… Ты не можешь меня покинуть. — Я зарываюсь лицом в ее плечо. — Пожалуйста, не оставляй меня.

— Она ушла.

Сил стоит у окна.

— У нее выкидыш, — сказала Сил. — Мы не могли… — Она вздыхает. — Ничего нельзя было сделать.

— Спасите ее, — говорю я, вставая и вытирая нос рукавом. — Спасите ее, как вы спасли себя.

— Я не могу, — сказала Сил. — Я не знаю, как. Только она может спасти себя.

— Нет, — говорю я это слово с такой силой, с какой только могу. — Кто-то должен что-то сделать, потому что она НЕ предназначена для этого. Ей предназначено быть в безопасности и счастливой. Ей предназначено постареть, влюбиться и жить. — Так много людей умерло, и я все это переношу, как могу, но не её. Я возвращаюсь к сломанному, окровавленному телу моей лучшей подруги и думаю: «Нет, я знаю, что я отдам свою жизнь, чтобы спасти ее. Я бы сделала все, чтобы она открыла глаза и снова посмотрела на меня».

Если бы кто-нибудь мне помог. Если бы кто-нибудь сказал мне, что делать.

Я опускаюсь на колени возле кровати, кладу голову на ее руку, держа ее ладонь. А потом я чувствую это.

Это как крошечный шорох в глубине моего желудка, как осенние листья, небольшой ветер, блуждающий внутри меня. Оно наполняет меня, кружится в груди, как торнадо, и с ним приходит жар, прекрасный и теплый, естественный жар, как будто во мне небольшое солнце, где раньше было мое сердце. Я смотрю вверх и кладу руки по обе стороны лица Рейвен, и чувствую что-то там, что-то слабое и хрупкое, немного трепещущее, небольшой пульс, и я знаю, что она все еще здесь.

Ощущение перемещается. Оно начинается в моих пальцах, а затем распространяется по моей руке, крошечный легкий трепет, как капли дождя в теплый летний вечер. Моя кожа покалывает, а трясущийся, трепещущий пульс Рейвен становится бесконечно малым. Она ускользает.

Я закрываю глаза.

Белая Роза исчезла.

Я нахожусь в месте, которое одновременно совершенно чуждо и странно знакомо. Я знаю, что я никогда не была здесь раньше, потому что передо мной расстилается океан, а я никогда не видела ничего, кроме фотографий океана. Я чувствую резкий морской запах в воздухе, слышу, как волны расплескиваются подо мной. Я восхищена видом этой огромной красоты серовато-синего цвета.

Я стою на выступающей скале. Нет никаких следов Великой стены, которая окружает этот остров. Деревья тянутся позади меня. Но в центре скалы есть какая-то статуя. Она сделана из красивого сине-серого камня, такого же цвета, как океан, и он скручивается в спирали, как волна, достигающая неба. В нем вырезаны знаки, которые я не могу понять.

Я делаю шаг вперед, и начинается дождь. Большие, жирные капли воды забрызгивают мое лицо и плечи, затем ветер поднимается, а деревья позади меня скручиваются и извиваются, как безумные танцоры, впавшие в ярость. Я думаю, что мне должно быть страшно, но я просто хочу рассмеяться, поэтому я откидываю голову назад и выпускаю первобытный, звериный крик, и ветер кричит вместе со мной, и воздух поднимает мой голос и переносит его на волны, и земля дрожит под моими ногами.

Рейвен стоит по другую сторону каменной статуи, но, похоже, будто я вижу ее через оконное стекло — она слегка размыта. Но она — моя Рейвен, та Рейвен до того момента, когда графиня выкрала ее, замучила и оставила ее умирать. Шелест внутри меня снова поднимается, прыгает и вращается. Его радость — это моя радость, и я вижу это сейчас, я вижу, что подразумевала Сил, что мы все связаны, что это сила, которую нельзя контролировать или манипулировать, потому что она является частью всего.

Да, грохочет земля.

Да, шепчет ветер.