Белая роза, Черный лес

Он медленно двинулся к ней. Франка попятилась и уперлась спиной в стену.

– Прислушайся к своему сердцу. Ты же хороший человек. Прекрасный отец, любишь детей, предан рейху. Я – немецкая женщина. Не делай этого.

– Ты – маленькая шлюха, которая только для одного и годится – лежать на спине. И самый лакомый кусочек, какой мне довелось пробовать.

Франке показалось, что стены вокруг сомкнулись, и все стало как в тумане.

Отцовский пистолет – в ящике стола, в прихожей, как на другом конце света. Даниэль сжал ей пальцами плечи, словно когтями.

– Для любовницы вполне сгодишься. Может, я даже оставлю тебя здесь и буду навещать. Или суну в камеру и разрешу пользоваться всем желающим. Сама выбирай.

Он придвинулся вплотную, и Франка отвернулась. Попытался ее поцеловать, и ее едва не стошнило. Она отбивалась, ударила его ногой по ляжке и кое-как вырвалась.

– Сначала тебе придется меня убить.

– Это запросто.

Франка бросилась бежать, но Беркель схватил ее за руки и поволок в спальню.

В то счастливое лето тридцать четвертого года здесь спали родители.

Франка сопротивлялась, расцарапала ему щеки. Он пинком открыл дверь и швырнул ее на кровать. Дверь захлопнулась.

– Давай, дерись. Так даже интересней.

Франка закричала, когда он, прижав ее к кровати, стал срывать с нее одежду. Она стала царапаться – и получила пощечину. Словно оглушенная лежала она на кровати, а Даниэль начал расстегивать ремень.

Дверь спальни с треском распахнулась, и ворвался Джон с пистолетом в руке. Беркель повернулся, и Джон, размахнувшись, ударил его в лицо, а гестаповец вцепился в его пистолет. Грохнул выстрел; пуля попала в стену. Беркель бросился на Джона, стукнул по загипсованной ноге и стал выкручивать ему руку. Джон упал и выронил пистолет. Беркель расстегнул кобуру, и тут Франка прыгнула ему на спину, и они оба повалились на пол. Джон дотянулся до его горла, но Беркель вырвался и перекатился через порог, в гостиную. Джон опять бросился к нему, однако тот успел вскочить.

– Значит, Франка, это и есть твой дружок? – спросил он, доставая оружие.

Джон кинулся к пистолету, но Беркель уже поднимал свой. Держа палец на спуске, он открыл было рот… и вдруг из его груди ударил красный фонтанчик. Беркель выронил пистолет, обернулся – лицо у него выражало крайнее изумление. Сзади стояла Франка, сжимая в руке отцовский пистолет.

– Нет, Даниэль, он мне не дружок. Он вражеский разведчик. И ты был прав: я всегда понимаю, что делаю.

– Грязная…

Франка опять нажала спуск, и последние в своей жизни слова Беркель не договорил. Он упал – сначала на колени, потом на спину.

– Ублюдок! – Франка разрыдалась. – Мерзкий ублюдок!..

Кровь Беркеля растекалась по полу ровным красным кругом. Открытые глаза смотрели в потолок.

– Франка! Как ты? Не ранена?

Джон встал и, опираясь на стену, добрался до Франки. Она застыла, нацелив на Беркеля пистолет. Джон забрал у нее оружие. Положил его и обнял девушку.

– Теперь за нами придет гестапо, – сказала она. – Тебя найдут. Нам не выбраться из Германии. Ты не сможешь передать пленку.

– Пусть сначала нас поймают.

Франка положила голову ему на грудь. У нее опять потекли слезы.

– Ты ради меня провалил задание. Почему?

– Никакое задание такого не стоит. Я бы снова и снова так поступил. Никому не позволю тебя обидеть.

Глава 13

Франка смотрела на окровавленный труп посреди комнаты. Нацистская повязка на рукаве тоже пропиталась кровью. Форма была грязная и рваная, ремень расстегнут. Франка снова бы его убила.

Джон поднял костыль и отвел Франку в кухню. Вся дрожа, она села. Он вытер ей слезы ладонью. Она накрыла его руку своей. Прошептала:

– Спасибо.

– Не за что. Это ты меня спасла. Второй раз. Прости, что я так долго выбирался, – Джон глубоко вздохнул. – В одном ты права. Его будут искать. Нам надо уходить. Сегодня же.

– Нам?

– Я тебя здесь не оставлю. Да и не справлюсь я один. Ты мне нужна, чтобы выполнить задание.

– А как твои ноги?

– Снимем гипс. У меня все зажило. Когда я дрался с этим животным, даже боли не почувствовал.

– Меня будут искать. Лучше иди один. Про тебя они не знают.

– Я обязан тебе жизнью. Мы пойдем вместе. Умру, но тебя здесь не брошу.

Франка отстранила его руку.

– Возьми мою машину. Документы у тебя в порядке. Доберешься до границы и попробуй ее перейти.

– Пойми наконец, без тебя я не пойду. Если понадобится – перекину тебя через плечо, хоть кричи, хоть царапайся – и пойдем.

– Ладно. Пошли вместе.

– Отлично. Ты мне очень нужна.

– А ты – мне.

– Значит, решено. Первым делом снимем гипс. Потом собираемся в путь. Нас будут искать по дорогам, а мы пойдем через лес. Это единственный шанс.

– Зимой?

– Выбирать не приходится. Выдвигаемся быстро. Уже почти девять. Подозреваю, что наш лежащий на полу приятель часто задерживается, не предупредив жену, а значит, ближайшие полсуток его не хватятся. И все же кому-то он наверняка сообщил, куда едет. Нужно спрятать труп и все убрать, чтобы они не сразу спохватились и мы успели уйти подальше. До швейцарской границы километров девяносто. Как далеко мы проедем проселками?

– Полпути, наверное. В темноте трудно ехать.