Белая Роза. Игра теней

— Что, простите?

— Ты свободен. Ворота Башни открыты. Достаточно выйти из них. Но ты можешь и остаться, занять свое место в борьбе, объединяющей нас всех.

Закат почти погас, только высокие облака еще озарялись снизу солнцем. По индиговому восточному небу плыл на запад эскадрон ярких точек. Направлялись они, кажется, к Башне.

Я пробормотал что-то невнятное.

— Желает она того или нет, Госпожа Чар снова должна сразиться со своим супругом, — произнесла она. — И до тех пор, пока не придет к своему исходу эта борьба, иной не будет. Ты видишь, как возвращаются Взятые. Армии с востока движутся к Курганью. Войска за границами равнины получили приказ отступить на позиции к востоку. Твое глухое дитя в безопасности, если только она не придет к нам с мечом. Наступает перемирие. Возможно, навсегда. — Слабая улыбка. — С кем станет сражаться Белая Роза, если не будет Госпожи?

С этими словами она оставила меня в полном ошеломлении и отошла поприветствовать своих ратоборцев. Ковры опадали из темноты, как осенние листья. Я придвинулся было, но мой личный охранник заметил, что я не настолько близко знаком с Госпожой, чтобы позволить себе ее подслушивать.

Северный ветер становился все холоднее. Не наша ли приходит осень?

Глава 40 Принимая решение

Госпожа ничего у меня не требовала. Даже ее намеки были столь тонки, что додумываться до всего приходилось самостоятельно. Через два дня после нашего разговора на крыше я спросил полковника, могу ли я повидаться с ней.

Полковник ответил, что выяснит. Подозреваю, что он действовал по приказу, — иначе стал бы спорить. Прошел еще день; полковник явился, сказав, что Госпожа нашла время принять меня.

Я закрыл чернильницу, очистил перо, встал.

— Спасибо.

Он странно на меня покосился.

— Что-то не так?

— Нет-нет. Только…

Я его понял.

— Тоже не знаю. Но я уверен, что она хочет кое-что мне поручить.

Полковник просиял. Этот довод был ему понятен.

Обычная процедура. Когда я в очередной раз вступил в ее обиталище, Госпожа стояла у окна, открытого в сырые сумерки. Серый дождь, бурливые коричневые воды, налево едва различимы тени опасливо цепляющихся за высокий речной берег деревьев. Пейзаж сочился промозглым холодом. Очень знакомая картина.

— Великая Скорбная река, — произнесла Госпожа. — В разливе. Она всегда в разливе, не так ли?

Она поманила меня. Я подошел. Со времени моего последнего визита к обстановке добавился большой стол. На столешнице красовалась модель Курганья, выполненная с жуткой достоверностью — кажется, сейчас из казарм выбегут крошечные стражники.

— Видишь? — спросила она.

— Нет. Я почти не знаю тех мест, хотя был там дважды, — только город и казармы. Что я должен увидеть?

— Реку. Твой друг Ворон, видимо, осознал ее значение. — Ее тонкий палец описал дугу далеко к востоку от речного русла, вгрызавшегося в гребень, на котором мы устроили тогда привал. — Во время моей победы при Арче река протекала здесь. На следующий год климат изменился. Постоянные разливы смещали русло сюда. Сегодня она гложет вот этот гребень. Я осматривала его лично — земля, в нем нет каменного остова. Он не продержится долго. Когда гребень смоет, река начнет подмывать курганы. Даже все заклятия Белой Розы не помешают ей срыть Великий курган. И с каждым фетишем, который унесет течением, моему супругу все легче будет выбираться.

Я хмыкнул:

— Против природы не попрешь.

— Ну почему же? Надо только предвидеть. Белая Роза не предусмотрела этого. И я тоже, когда попыталась связать его понадежнее. Теперь уже слишком поздно. Итак — ты собирался поговорить со мной?

— Да. Я должен покинуть Башню.

— Что ж. Тебе не надо было приходить ко мне. Ты свободен, можешь идти или остаться.

— Я ухожу, потому что должен кое-что сделать. И тебе это отлично известно. Но пешком я не успею дойти вовремя, чтобы выполнить свое задание. И, скорее всего, сдохну по дороге. Я прошу перевезти меня.

Госпожа улыбнулась, и улыбка ее была искренней, светлой, чуть иной, чем прежние.

— Отлично. Я так и думала, что ты поймешь, где твое место. Когда ты будешь готов?

— Через пять минут. И есть один вопрос. Ворон.

— Его лечат в казармах Курганья. Пока мы ничем не можем ему помочь. Как только появится возможность, мы приложим все усилия. Достаточно?

Не спорить же мне с ней.

— Хорошо. Тебя перевезут. У тебя будет единственный в своем роде пилот. Сама Госпожа.

— Я…

— Я тоже раздумывала. Лучший для меня шаг — встретиться с твоей Белой Розой. Я отправляюсь с тобой.

— Тебя сомнут, — выдавил я, похватав немного воздух ртом.

— Нет, если не узнают. И не узнают, если им никто не скажет.

Ну, в лицо ее и впрямь не признает никто. Я единственный из Отряда, кто видел ее и остался жив, чтобы этим хвастать. Но… Проклятие, этих «но» целая гора.

— Если ты войдешь в безмагию, все твои заклятия спадут.

— Нет. Не работают новые чары. Постоянные сохраняются.

Я не понял ее и так и заявил.

— При входе в безмагию спадет только мое очарование, потому что оно поддерживается активно. Но заклятие, которое изменяет и оставляет измененным, однако не работает в момент входа в безмагию, не спадет.