Белая роза пустыни (СИ)

– А ты меня любишь? – опять заигрываю с ним. «Ну же, скажи это ещё раз, мне так приятно это слышать!»

– Ну-у-у, пока не знаю точно, – отвечает он.

– Как «не знаю»? Только что знал и тут забыл? – улыбаюсь я, мне так весело.

– Ну-у-у, на вид ты десять из десяти… – говорит он, но я его перебиваю:

– А на вкус? – И глажу его по волосам.

– Пока не распробовал.

– Сколько же ещё пробовать? – Я делаю вид, что возмущаюсь.

Он смеётся в ответ, пока мы возвращаемся в лагерь.

– О-о-о, а мы вас тут уже заждались! – встречает нас Татьяна. Опять я сравниваю свой и её загар и мечтаю быть негритянкой, мулаточкой с тёмной кожей и белоснежными зубами – это же так сексуально! По крайней мере, думаю, Толя бы не отказался от секса с мулаточкой. Я бы не отказалась. Опять я мечтаю о лесбосе, я неисправима.

– Что-то вкусненькое! – радостно улыбаюсь я и кошусь на дымящийся котелок с чем-то очень аппетитно пахнущим.

– Крабовый суп, – отвечает она.

– Крабовый суп? – зачем-то переспрашиваю я, хотя и так всё хорошо расслышала.

– Ну, ты же ешь суши, это типа суши, только крабы, – говорит Толя.

– Никогда не ела ничего членистоногого: ни улиток, ни крабов, ни раков. – Брезгливо высовываю кончик язычка, только бы не прикусить его.

– Улитки не членистоногие, – поправляет меня Толя, – хотя забей.

– И правда, – говорю. – Есть так сильно хочется.

– Давайте за стол, – приглашает нас Татьяна и ставит перед нами два раскладных туристических стула. Я сажусь как принцесса на трон, и закидываю ногу на ногу, а Толя садится рядом и держит меня за руку. Он, и правда, меня любит, я это чувствую.

– Что? – спрашиваю его я.

– Одиннадцать из десяти, – добавляет он и улыбается.

– Обожаю тебя, – шепчу я так, чтобы Таня не слышала.

– Я знаю, – отвечает он.

– И это всё?! – возмущаюсь я. – Сказал бы, что тоже меня обожаешь. Что ты жить без меня не можешь, – улыбаюсь ему. Господи, какое же это приятное чувство в груди!

– Я подумаю, – отвечает Толик, чем ещё сильнее вгоняет меня в ступор. А что, если я всё придумала сама? Что, если я лишь игрушка в его руках? Наиграется и выкинет.

«Только пусть сначала наиграется. – Смотрю на него и ухмыляюсь. – Кого я обманываю, где он себе кого красивее найдет? Не евреечку, не носатенькую, он же так любит мой носик, он жить без него не может.

Но чёртово воображение постоянно рисует мне высоких блондинок. Я легко могу представить себе его с длинноногой красоткой или с фитоняшкой из спортивного клуба – да с кем угодно, только не со мной. И вот я уже сомневаюсь в себе, выискиваю в себе недостатки. Да, я высокая, но есть и выше. Длинноногая, но есть у кого и подлиннее. Стройная… пропустим этот пункт. С маленькой грудью… мне хочется плакать. Неужели я сама себя довела до слёз? Дура, блин! Думай о чём-то хорошем.

«Не бросай меня, Толик!» – Сердце, игнорируя всякую гордость, готово выскочить из груди и умолять его. Хорошо, что я умею не поддаваться на его провокации.

«Я же доверилась тебе, пожалуйста, не подведи меня», – мысленно прошу его, почти что умоляю. Я сейчас заплачу; чёрт, как себя жалко, как же не хочется опять страдать, как же не хочется, чтобы опять болело сердечко! Пожалуйста, не причиняй своей Юлечке боль, она же так тебе доверилась. Я же людям вообще перестану верить, одичаю, дома засяду и на улицу больше никогда не выйду. Я же… да я же… Черт, сама я дура! Нужно было раньше думать, и вообще не нужно никому доверять. Хочу опять быть лесбиянкой, хочу опять быть «розовой», к девочкам хочу!

Татьяна наливает нам суп в глиняные миски и протягивает одну мне, а вторую Толику, кладет перед нами пару кусков хлеба.

– И как это есть? – спрашиваю я.

– Как супчик, – отвечает Толя и первый окунает ложку. Следую его примеру. Пробую первую ложку; вкусно, только остро, слишком много специй, аж язык щиплет.

– А-а-а! – говорю я и обмахиваюсь ладошкой. – Горячо!

– Смотри не обожгись, – слишком поздно предупреждает меня Татьяна.

– Походу, она уже, – ухмыляется Толик, наворачивая супчик ложка за ложкой.

Влюблённо смотрю на него; какой же он милый! И как он может мне изменять? Я так к нему привыкла к нему за пару дней, как будто мы всю жизнь прожили душа в душу. Стараюсь не думать об измене, чтобы не портить себе настроение. Не хочу верить во всякий бред. Тем более, ничего ещё не было, это всё я сама себе нашифровала.

– Ночевать где будете? – спрашивает Татьяна.

– А я думала, мы сегодня же вечером домой отправимся. – Я округляю мои глазки.

– Какой домой? Мы три часа сюда ехали, чтобы дважды искупаться и сразу назад?

– Но я ничего с собой не взяла, – говорю я.

– А что тебе надо?

– Ну-у, вещи там какие-то, не знаю, – теряюсь в догадках я. «Зубную щётку, например, хотя нет, её-то я всегда с собой таскаю в сумочке. Но разные другие штуки, например, трусики свежие и прочее… не буду всё перечислять».

– Да ладно, оставайтесь, – говорит Татьяна. Мы можем спальник вам дать, переночуете под открытым небом, а можете в палатке, как вам удобнее.

– А как нам удобнее? – Смотрю на Толика, я уже во всём привыкла на него полагаться.

– Можно и в палатке, и под открытым небом.