Белая (СИ)

— Ну да. Ты даже и не знаешь. Что сказать — городской человек. Ну с Белой бабой и Кикиморой ты познакомиться успела. И даже Лихо повстречала, повезло тебе, что она не стала тебя ослеплять своим единственным глазом. А меня люди Чёртом называют. Ну Чёрт и Чёрт, мне без разницы. Только все мы, Лерочка, не чудовища вовсе. Каждый из нас был человеком. Несчастным человеком, которого предали, обхитрили и убили. Или вынудили совершить самоубийство. И души наши не знают покоя — бродят по лесам, жмутся к деревням, смотрят на счастливых живых людей. И озлобляются. А кто виноват?

Решив, что этот вопрос требует ответа, я сказала:

— Наверное, те, кто был жесток с вами? Но не бедные дети, которых вы лишаете нормальной жизни.

— Это побочные жертвы.

Макс покраснел. На бледных щеках заалели рваные пятна. Кажется, я вывела его из вальяжного равновесия.

— Мы тоже, Лера, хотим жить нормальной жизнью. А тут Макс так удачно подвернулся. Я ж им помог выбраться на берег. Только Бэлла уже не дышала. А я сделал ему предложение — поживу, говорю, в твоем теле, ты и не заметишь. А взамен спасу девчонку и все останутся живы. Но это вранье, конечно. Что ты не заметишь подселенца в своем теле. Поначалу мы и вправду тихо сидим, а со временем полностью вытесняем личность хозяина.

— Выходит, настоящего Макса больше не существует?

— Ну разве что один процент от него. А Бэлла уже была почти мертва, и одна моя давняя подруга сразу заняла ее место. Девчонка и не сопротивлялась. Даже вряд ли поняла, что с ней случилось. А потом мы вместе придумали байку про то, что Максим непременно должен кого-то полюбить, и тогда все ужасы закончатся. Для окружающих придумали. Марии, Василия и прочих.

— А зачем вам все это? Зачем людей губите? Из мести?

Я внутренне подобралась. В моей голове зрел план.

— Нет. Мы голодны, Лера. Очень хотим есть. Ты наедаешься бургерами, а мы — человеческими душами. Этот голод невозможно терпеть. Бэлла и перекусами не брезгует, по дворам ходит и поджирает души человеческие. Говорит, детские души особенно вкусные, как десерт. Ну а я предпочитаю более плотное питание.

Глаза Макса заблестели. Он облизнулся. Я подумала, что он смотрит на меня, как на какой-нибудь бифштекс.

И резко рванула с места. Я решила несмотря ни на что, невзирая ни на какой ужас, пересечь интернет-мост. Главное, оказаться на другом берегу, твердила себе я, а там мне непременно помогут.

— Стооооооой, — несся мне вслед сердитый, обиженный крик. Будто мы играли с Максом в игру, а я нарушила правила, и теперь он справедливо разозлился на меня.

Хотя это он играл со мной в кошки-мышки. Как Том с Джерри. И я надеялась, что у меня есть шанс выиграть эту партию.

Я бежала, и в моих ушах свистел шумный ветер, нашептывая о скором спасении. Совсем скоро, непривычная к быстрому бегу, я начала задыхаться. В боку закололо. Но ноги продолжали меня нести наперекор обстоятельствам. Я не знала, погнался ли Макс за мной. И не оборачивалась.

Из прочитанных книг и просмотренных фильмов я знала — никогда нельзя оборачиваться. Иначе ты замешкаешься, и преследователь обязательно тебя настигнет.

У дома с оранжевой крышей стояла Мария. Словно никуда и не уходила.

— Быстрее! Он рядом! — крикнула она.

И я прибавила ходу.

Мозг, работавший быстрее, чем когда-либо, рассчитал, что расправиться со мной на мосту будет легче легкого. А если еще и паника накатит — для меня точно все будет кончено.

Я свернула на лесную тропинку и постаралась сразу затеряться среди деревьев. Отклонившись от натоптанной тропы, я стала пробираться через лесные заросли, то и дело спотыкаясь о какие-то коряги и сучки. Шуметь было опасно, и я сильно замедлилась, стараясь не производить никаких звуков.

У огромного дуба я остановилась, прислонилась к дереву и прижалась щекой к шершавой коре. Прислушалась к тишине. Похоже, я сбила Макса с пути.

Ноги дрожали, перед глазами прыгали темные пятна. Я осторожно повернулась и вжалась в дуб спиной.

Невдалеке, среди густых кустов, мелькнуло белое пятно.

Вот и все, обреченно поняла я. Максу и не нужно было за мной гнаться. Со мной разделается Белая.

Я услышала жалобный вой. Гарька, собака Бэллы, была на подходе.

Еще сильнее вжавшись в дерево, я зажмурилась. Начала вспоминать молитвы, которых толком никогда и не знала.

Когда я осмелилась открыть глаза, рядом, почти у моих ног, сидела огромная белая собака. Она склонила голову набок и не проявляла никакой агрессии.

Но добродушие собаки нисколько меня не успокаивало. Я посмотрела туда, откуда пришла Гарька. От ожидания неизбежного на меня накатило предобморочное состоянии — руки затряслись, словно я была не в состоянии ими управлять, а слюна приобрела металлический привкус ужаса.

Я знала, что Бэлла может двигаться бесшумно, прятаться где угодно, и появиться абсолютно внезапно.

Я знала, что уж ее мне никогда не перехитрить.

Издевательски хрустнула ветка справа от меня. Послышался тихий женский смех.

Раздираемая ужасом, я метнулась влево. Но была немедленно остановлена предупреждающим рыком.

Не больно, но крепко меня взяли за локоть. Значит, она подобралась сзади.