Белая сирень

Вопрос – верить или не верить Лаврику – не был для Ольги праздным. Доверие – роскошь, которую она не могла себе позволить. Возможно ли заслужить чью-то безоговорочную веру в тебя, если не можешь ответить тем же? Все эти годы Оля мучительно договаривалась сама с собой и пыталась сохранить шаткое внутреннее равновесие. По сути, она не делала ничего, что заставляло бы её нарушать общепринятые нормы и принципы, и люди, с которыми она общалась, вполне заслуживали шанса остаться в её жизни. Считала ли она себя недостойной их, преступницей, человеком без совести? Каждый день девушка задавала себе эти вопросы и каждый раз отвечала на них по-разному. Можно было бы сходить к психологу или исповедаться. Говорят, что это помогает в трудных личных ситуациях, но Ольга никак не могла решиться, не получив какого-то внутреннего или внешнего толчка. Привычка «сливаться» в момент, когда требовалось сделать следующий шаг к сближению, тотальный контроль над своими чувствами, постоянное взвешивание своих слов и поступков – отнимали у Ольги много сил и окрашивали её мир в чёрно-белый цвет.

Лишь один единственный раз она позволила себе окунуться в простые человеческие чувства, увидеть себя другой, довериться и принять, поверить, что она достойна любви и может владеть всем тем, что дарит любовь. В итоге, сама же от этого и отказалась. И сделала это гадко, исподтишка, убежав без объяснений, оставив Артёма одного разбираться с недосказанностью. Ей очень хотелось думать, но в то же время страшно было представить, что Белецкий быстро отойдёт, забудет её и найдёт в итоге подходящую девушку из своего круга. Господи, в кого же она уродилась такой, и почему так мучительно изводит собственную душу вместо того, чтобы просто жить и принимать подарки судьбы с благодарностью?

Ольга рассталась с Лавриком у подъезда его дома, обещав вернуться. Старик выглядел поникшим и весь обратный путь даже не смотрел в сторону Ольги. А она молчала, сжимая в кулаке серёжку, так и не решившись показать свою находку. Не верила? Не доверяла? В глубине души Ольга знала одно – Лаврик измотан так же, как и она. Но сейчас у неё не было физических сил и желания разбираться с этим. Ей о многом хотелось расспросить старика, но следовало делать это постепенно, чтобы он привык к ней.

На зубах скрипел песок. Экран телефона тускнел, лишённый своевременной зарядки, и держался из последних сил. В центре города Оле на глаза попался ларёк «Союзпечати». Среди многочисленных мелких игрушек, блокнотиков, магнитов и прочей ерунды, пришпиленный скрепкой к выцветшему календарю, сбоку от изданий «ЗОЖ» и «Садовод», она разглядела знакомый серый типографский лист. «Вестник» был двухнедельной давности, стоил тридцать рублей, и, кажется, его наличие удивило саму продавщицу. На вопрос Ольги, есть ли мартовские и апрельские выпуски, женщина ответила отрицательно и послала девушку в библиотеку, которая находилась неподалёку. Оля сразу же увидела коричневое кирпичное здание с деревянной дверью и внушительной вывеской. Судя по памятной серебристой табличке, раньше здесь находился райком комсомола. За неимением чего-то действительно значимого, чудовцы отдавали дань истории города, сложившейся за недолгие сто двадцать лет его существования.

Оформив абонемент, она первым делом юркнула в туалет, где с наслаждением прополоскала рот и напилась воды из-под крана. Кое-как пригладив волосы и стряхнув сырой ладонью жёлтый налёт с одежды, Оля прошла в читальный зал. Стопки «Вестника Чудова» нашлись на самой нижней полке стеллажа, и вокруг них скопилось уже изрядное количество пыли. Если Лаврик действительно видел мёртвую девушку, то информация о её поиске должна была отразиться в местных новостях. Ольга методично, номер за номером, изучала газету. Через час, проштудировав всё по второму кругу, поняла, что в них нет ничего, что бы касалось девушки в красном платье. Но откуда тогда серёжка с красным камнем? Девочка подросток потеряла во время прогулки со сверстниками, или влюблённая парочка, предаваясь жарким объятиям, была неосторожна?

Покинув библиотеку, Ольга направилась в парк. Переходя дорогу, она, не отрываясь, смотрела на место, где, по словам Мезенцева, погибла Марина. Девушка села неподалёку так, чтобы видеть аллею и выход из неё к пешеходному переходу.

Центр города – фонари через каждые пятьдесят метров, знак пешеходного перехода, видимый с обеих сторон. Федеральная трасса не проходит через город, основной поток легковых машин и грузового транспорта круглосуточно двигается по окружной дороге. Залётный стритрейсер не справился с управлением? Или всё-таки кто-то из местных?

Ольга поёжилась. Марину нашли только утром, возможно ли, что никто не слышал визга тормозов? Значит ли это, что водитель и не думал тормозить? Тот, кто сделал Марину своей мишенью, без сожаления направил на неё свой автомобиль, а затем скрылся, оставив её умирать на дороге.