Белая сирень

После шумной Москвы Чудов мог бы стать отрадой для любого измученного цивилизацией жителя столицы. Буйство зелени, близость лесов, пара живописных речушек, опоясывающих город, неспешно живущие люди. Голуби, предпочитающие ходить пешком, а не летать, спящие на канализационных люках кошки, вездесущие дети, гоняющие мяч и не требующие постоянного присмотра. Ольга, словно в оцепенении, погружалась в эту ленивую атмосферу видимого спокойствия, чувствуя, как тяжелеют ноги и руки, как убаюкивает шум листвы и порывы майского ветра.

Невозможно было поверить, что в этом тихом городке обитает зло.

Ольга не заметила, с какой стороны к ней подошёл Мезенцев. Вдруг очнувшись, она нашла его сидящим рядом, как будто бы они пришли в парк вместе. Он вытянул ноги в высоких начищенных берцах, и девушка тут же убрала свои пыльные кроссовки под скамейку.

– Привет! Ты заходил ко мне вчера?

– Нет, извини, вызвали на службу. Ждала?

Ольга усмехнулась:

– Даже не знаю, что сказать. Всё странно.

– Что именно? – Сергей развернулся к ней всем корпусом и с интересом разглядывал её лицо.

– Нет, просто показалось, что… – Ольга смутилась, встретившись с ним глазами. – Можно я спрошу тебя кое о чём?

– Всё что хочешь.

– Ты же знаешь Лаврика, с которым я работала в ресторане?

– Коробейников? Конечно, – Мезенцев пожал плечами.

– Я случайно встретила его, и он рассказал, что нашёл мёртвую девушку на старом карьере. Это было, кажется, в апреле.

– А про инопланетян и летающую тарелку он не заикался? – Сергей скептически покачал головой. – Лавр, конечно, дядька умный. Я сам в детстве к нему в кружок радиотехники ходил пару лет. Но он уже тогда хорошо прикладывался.

– Надо же, а я не замечала…

– Его же никуда не брали. Морозов поставил двери открывать в «Огоньке». Вот его Лавр побаивался, держался. Ты не слушай его пьяные бредни. Выжил из ума старикашка.

Ольга провела ладонью по карману брюк, нащупывая серьгу.

– Я на обед ехал, когда тебя заметил. Пойдём, подвезу.

Ольга с готовностью встала:

– Спасибо, Серёж! Скажи, мы можем на минуточку подъехать к ресторану, где я работала?

– Ностальгия?

Ольга с трудом выжала из себя улыбку.

Мезенцев припарковал машину на обочине. Оля шла первой, осторожно ступая по плитам, ведущим к входу в здание. Она не замечала листов фанеры, прибитых к рамам, железной двери с ржавыми разводами, и травы, пробивающейся в стыки каменного крыльца. Словно не было этих лет, и всё осталось прежним.

Какой-то временной скачок. Даже птиц не слышно. Ольге показалось, что до неё доносится едва уловимый запах ментоловых сигарет.

Марина? Марины больше нет.

Обойдя бывшее здание ресторана, она остановилась у служебного входа, откуда в последний раз вышла, покидая «Огонёк». Над дверью – только перекошенный крюк без лампы и заросшая лопухами и подорожником площадка.

Негромко насвистывая, подошёл Сергей и встал рядом. Подёргал запертую дверь, проверяя на прочность.

– Шпана везде лезет, надо следить, чтобы костёр не разожгли.

Подул ветер и принёс с собой звук, похожий на стон. Оля вздрогнула, обхватив себя руками. Звук повторился, и только тут девушка заметила, как чуть отходит край фанеры на одном из окон.

– Сквозняк, – Сергей проследил за её взглядом.

В подтверждение его слов металлический крюк заворочался в разболтанном пазу, издавая глухой скрип. Сердце Ольги сделало бешеный скачок и рухнуло вниз.

«Ищи, ищи…» – шумел ветер.

Хотелось бежать отсюда. Она дёрнулась, но Сергей стоял так близко, что она моментально оказалась в кольце его рук. Мезенцев держал её крепко, прижимая к своей широкой груди. Затем, не дав опомниться, приподнял над землёй и впился в губы. Девушка замычала, болтая ногами и вытягивая носки в попытке достать до земли. Но Сергей не давал ей этого сделать. Его объятия, словно тиски, сжимали тело Оли, а жёсткие губы становились всё настойчивее. Не хватало воздуха – Сергей пил его, проникая всё глубже, как будто она была воздушным шариком, и совсем скоро от неё останется лишь резиновая оболочка. Ольге удалось вытащить одну руку. Она стала отталкивать от себя Мезенцева, барабаня по его плечу.

Послышались голоса. Мезенцев нехотя оторвался от Ольги и поставил её на ноги. Они оба тяжело дышали. Девушка отступила на несколько шагов, чувствуя, как от головокружения холодеют лицо и руки. Губы её горели. Она смотрела на Сергея широко раскрытыми глазами, всё ещё ощущая его вкус и боль железной хватки.

– Ты одна, тебе нужна защита, – Мезенцев не сделал ни шага по направлению к Ольге, но она всё равно продолжала отступать.

– Даже если это и так, ты не должен был…

Голоса приближались. Девушка опустила голову и, спотыкаясь, поспешила покинуть это место. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел их. Слухи разносятся в маленьких городах быстрее молнии. Поравнявшись с двумя мужчинами в рабочей одежде, она ещё глубже втянула голову в плечи, чувствуя, как краска заливает её щёки и шею.

Ускорив шаг, она прошла мимо машины Мезенцева, даже не взглянув на неё. Её мотало, словно она выпила тот стакан водки у Лаврика.