Белая сирень

– Оля, – Мезенцев развернулся к ней, – если я говорю – нет, значит это просто – нет. Я присутствовал при описи. Всё кругом облазили и осмотрели. Вот на первом трупе, да, было колечко. Маленькое такое, невзрачное.

– "Спаси и сохрани", – пробормотала Оля, вытаскивая пустую руку из кармана.

Сергей равнодушно пожал плечами.

– Поехали?

Сергей вышел первым и поднял голову, глядя на свой балкон. Ольга направилась к подъезду. Мезенцев догнал её у квартиры. Взяв за плечо, развернул к себе. Оля видела его глаза прямо перед собой. Задержав дыхание, она чуть приподнялась на носочках, и подставила щёку для поцелуя. Сергей прижал её к себе и, кажется, не отпустил бы, если бы от ветра не хлопнула форточка в подъездном окне. Они вздрогнули одновременно.

Оля скользнула губами по его щеке и тихо прошептала на ухо:

– Когда Морозов вернётся, ты ведь не отдашь меня ему?

19

Они сидели в кабинете Макарова уже почти три часа. Степан приканчивал бутылку «Дэниэлса», Гуциев уткнулся в страницы «Коммерсанта» и ритмично покачивал ногой. Герман, которого заметно развезло с одного стакана, переводил мутный взгляд то на одного, то на другого и морщился, когда утыкался в плечо Гуциева, припорошенное перхотью.

Макаров облокотился на стол, кресло под ним жалобно скрипнуло.

– Гера, ты в порядке? – щёлкнул двумя пальцами, привлекая к себе внимание. – Посмотри сюда!

Герман потёр переносицу, но голову так и не поднял.

– Ты будешь говорить со мной, мать твою? – если бы не испарина на лице Степана, было бы сложно определить степень его опьянения. Для Макарова это была минимальная доза, к которой он давно привык. – Ты же, сука, подставляешь нас всех. Ты это понимаешь?!

Герман вяло мотнул головой, но возражать не стал.

– Гриша, хоть ты ему скажи! – Макаров долил остатки спиртного в стакан, обращаясь к Гуциеву. – Пусть поделится с нами по чесноку, он девку завалил? – полковник в три глотка осушил стакан. По подбородку за воротник потекла тонкая янтарная струйка. – Я тебе, падла, лучших своих баб! – Степан икнул и хлопнул себя ладонью в район сердца. – На, Гера, пользуй! Издыр… Избир… Изрыгай своих демонов… – пустая бутылка со звоном упала в урну, и на её месте тут же оказалась следующая, вынырнув из верхнего ящика стола. – Гриша, давай, выпей со мной!

Гуциев взглянул на Макарова поверх журнала, но лишь криво усмехнулся.

– Что же мне с вами делать? – Макаров отвинтил пробку и пододвинул пузатый стакан.

– За печень не боишься? – Гуциев, наконец, отложил журнал в сторону.

– Ты за своё здоровье беспокойся, – буркнул Макаров, – неизвестно, сколько ещё гулять будешь. А всё этот долбоящер! – Макаров внезапно схватил стакан и, замахнувшись, метнул его в сторону Тищенко.

Стакан пролетел над головой Германа, едва задев взъерошенные волосы на макушке, и глухо ударился о ковровую дорожку, расколовшись на две части. Тищенко обернулся, втянул голову в плечи и, ни слова не говоря, кинулся на Макарова. Со стола полетело внушительное пресс-папье и целая стопка бумаг в кожаных папках. Задрав колено повыше, Герман упёрся им в столешницу и оказался на рабочем столе.

Вцепившись в плечи полковника, он без особого, впрочем, успеха затряс Макарова из стороны в сторону.

– Это ты, чёртова горилла, вечно всё портишь!

На шее Макарова вздулись вены, глаза налились кровью, как у быка. Он схватил худощавого Германа в охапку и, будто тот и не весил ничего, повалил его со стола на пол.

– Завалю, гнида!

– Так! – Гуциев громко хлопнул в ладоши. Поднявшись с кресла, подошёл к барахтающемуся и шипящему клубку. Пару раз, не особо разбираясь кто где, пнул наугад носком ботинка. – Мы все облажались. Предлагаю спокойно всё обсудить и принять решение.

– Надо было мочить этих тварей ещё тогда! – прохрипел полковник, продолжая тянуть Германа за ворот дорогого костюма.

– А не ты ли, Макар, уговаривал спустить всё на тормозах? – Гуциев приоткрыл фрамугу окна и, щёлкнув зажигалкой, закурил.

– Пожале-е-л! – протянул насмешливо Герман, отдирая от себя руку Макарова и с сожалением оглядывая испорченный в схватке костюм. – И чего, лучше стало? Типа, не испачкался?

Степан с силой провёл пятернёй по красному лицу. Раскинув руки в стороны, остался лежать, вжимаясь затылком в прохладный пол и толкая ногой тяжёлое офисное кресло, чтобы уместиться полностью в небольшом пространстве между столом и стеной.

– Гера, заткнись, – Гуциев предостерегающе повысил голос, – у Макара хотя бы всё в порядке с…– Он не закончил фразу, столкнувшись взглядом с потемневшими зрачками Германа.

– Ну-ну, договаривай! Что там у вас в порядке? Когда он Маринку пополам рвал или когда ты…

Гуциев дёрнулся, словно от удара, но взгляда не отвёл.

– Заткнись!

Макаров заворочался, с трудом поднялся, сел. Герман нехотя протянул ему руку и, когда Макаров ухватился за неё, помог встать. Как только полковник оказался на ногах, Тищенко, демонстративно задев его плечом, вернулся на диван.

– Начнём сначала! – Гуциев прикрыл окно. – Макар, ты уверен, что нашли Веронику?