Белая сирень

Белая эмалированная кружка, расписанная тончайшим узором, с золотым вензелем императора Николая Второго. Камера удаляется, и мы видим сотни, тысячи таких кружек, которыми уставлены столы, предназначенные для гулянья народа. Столы отделены от поля глубоким рвом, за которым запруженное народом пространство. Над толпой возвышаются наспех сколоченные здания деревянных театров, цирков, балаганов. На открытой эстраде — сто гармонистов в красных рубашках. Они слаженно играют вальс из «Евгения Онегина», который странным диссонансом переплетается с нарастающей мелодией «Колоколов». Молодые Рахманинов и Наталья в толпе, сжатые со всех сторон. Какой-то мастеровой с рыжей бороденкой оборачивает к ним свое потное лицо.

Мастеровой. Когда кружки будут давать?

Рахманинов. Какие кружки?

Мастеровой. Да как же! Государев подарок! Кружка и бублик медовый!

Баба с ребенком оборачивается к мастеровому.

Баба. Вон там, за оврагом, уже все приготовили. Скоро, видать.

Истошный крик из толпы. Кружки дают!

Толпу всколыхнуло и потащило к оврагу. Люди, обтекая овраг, устремились к столам с подарками. Рахманинова начинает относить от Натальи. Наталья с испуганным лицом протягивает ему руку. Он ухватывает ее, и они, преодолевая стремнину все усиливающегося потока людей, протискиваются кое-как к деревянной эстраде, прижимаясь к шершавым доскам. Над их головой гармонисты продолжают наяривать вальс. В диком исступлении все с нарастающей скоростью пробегают мимо них люди. Сотни людей, стремясь сократить путь, начинают спускаться в овраг. За ними следуют другие. Напирающая толпа буквально выплескивает людей вниз, в овраг, и они летят через голову, падая и не в силах уже подняться, потому что на них падают новые тела, по которым бегут ослепленные одержимостью люди. Подбегающие к оврагу пытаются остановиться, но уже поздно: их сталкивает вниз несомая толпой волна. Рахманинов и Наталья в ужасе видят, как мелькают молодые и старые, женские и детские искаженные лица. Чья-то нога наступает на перекошенное от ужаса лицо в пыли. Хрустят кости. Нечеловеческий стон «а-а-а!»… Вопли, взвой соединяются с вальсом гармонистов и трагическими возгласами хора «Колоколов». И вдруг эстрада с треском ломается и под напором толпы вместе со всеми музыкантами утаскивается в овраг, наполненный копошащимися, пытающимися подняться людьми. А по людям бегут, боясь быть раздавленными, другие люди, уносимые толпой через овраг наверх, к грошовому императорскому подарку — медовому бублику и эмалированной кружке… Пыльный столб встает над горизонтом, размывается и заволакивает простор…

243. (Натурная съемка.) ХОДЫНСКОЕ ПОЛЕ. ТОТ ЖЕ ДЕНЬ. ПОЗЖЕ.