Белая Смерть

— В истории есть… личные элементы, — сказал он, и Уинтер вскинула бровь. — Вещи, которые не важны, — твёрдо добавил он, ответив на её вопросительный взгляд своим хмурым. — …Но Джем предельно ясно дал понять, что этот парень — телекинетик. Так что логично, что Йи — его сын. Непонятно, как его сын очутился здесь, или почему Йи зациклился на убийствах вампиров. Насколько я знаю, друг Джема никогда не жил на этой версии Земли. И его жена тоже. На Старой Земле не было вампиров… так что если у них нет вампиров в том новом мире видящих, я понятия не имею, почему Йи так помешался на их истреблении. Он вообще не должен знать, что такое вампир, и уж тем более не должен знать о них достаточно, чтобы захотеть уничтожить. Разве что он прослышал о расовых войнах и оказался завербован кем-то другим, кто ненавидел вампиров. Но так помешаться на этом, чтобы перебраться на другую, дерьмовую версию Земли с целью уничтожить их…

Ник покачал головой, сделав неопределённый жест той рукой, что не гладила волосы Уинтер.

— …Это довольно странно, — закончил он.

Последовало молчание, в котором все они просто смотрели на него.

Затем Уинтер издала урчащий вздох.

— Так что будет теперь? — сказала она, взглянув на Ника.

— С Йи? — Ник нахмурился. — Откуда мне знать?

— Нет, — Уинтер нахмурилась, качая головой. — Я имею в виду… мы только что вручили всю планету Белой Смерти?

Воцарилась тишина.

Уинтер обвела всех взглядом, снова подпирая подбородок ладонью.

— Мы только что отдали им Лару, верно? Вероятно, это значит, что они продолжат иметь рычаг давления на «Архангел». «Архангел» был, пожалуй, одной из немногих человеческих организаций с достаточным количеством влияния, денег, власти… не говоря уж об армии и арсенале крупнее всего, что имеется в охраняемых зонах… чтобы реально бросить вызов Белой Смерти.

Снова помедлив, Уинтер хмуро поджала свои идеально очерченные губы.

— …Мы только что вручили им контроль над человеческим миром? — закончила она.

Ник глянул на Морли, который нахмурился.

Глаза Джордана, сидевшего рядом с Морли, выглядели твёрдым как лёд, и синеватые ободки сверкали в свете экранов Кит.

Ник обвёл взглядом своих друзей.

В итоге он посмотрел на Малека.

— У тебя есть фрески на этот счёт, мальчик с видениями? — спросил Ник, изо всех сил стараясь сделать свой тон лёгким, даже беззаботным. — Есть что-то про то, что Белая Смерть правит миром? Свергает человеческие правительства? Делает нас всех своими маленькими сучками?

Воцарилось молчание, пока они все смотрели на Малека.

Высокий видящий с разноцветными глазами до сих пор не расправился со своим шоколадным молочным коктейлем.

Он шумно всосал последние капли холодной жидкости, заставив Ника поморщиться, затем поставил металлический контейнер на подлокотник между ним и его сестрёнкой Тай.

— У меня не отсутствуют картины на эту тему, — осторожно сказал он.

Уинтер и Ник оба уставились на него.

Затем Ник медленно опустил взгляд к Уинтер, а она запрокинула голову, посмотрев на него.

Несколько долгих секунд никто не произносил ни слова.

Но Ник имел в себе достаточно её крови, чтобы слышать её, даже если отчасти ему этого не хотелось.

«Ник этого ещё не осознаёт, — тихо думала Уинтер едва слышным бормотанием. — Но он до сих пор с ними. Возможно, все мы теперь с ними. Возможно, все мы члены Белой Смерти. В конце концов, теперь мы все принадлежим Нику. Не только я. Не только Тай. Все мы… Кит, Морли, Джордан, Тай, Малек, даже Лара и та полицейская, Чарли. Ник приютил нас всех, сломанных и бездомных, и теперь мы принадлежим ему».

Её разум помедлил, мысли сделались мрачными.

«…а он принадлежит им».

Ник нахмурился, как только она отвела взгляд.

Думая над услышанным, над смыслом, который почувствовал в её мыслях, Ник снова помрачнел, глядя на изображение настенной фрески с видящим-телекинетиком, о котором рассказывал ему Даледжем, казалось, миллион лет назад.

Он хотел сказать Уинтер, что она ошибается. Он хотел сказать ей, что он десятки лет назад порвал с Белой Смертью. Он хотел напомнить, что это она его приютила, а не наоборот.

Он хотел напомнить ей, что полиция Нью-Йорка тоже приютила его… и Кит, не говоря уж о Ларе Сен-Мартен и «Архангеле».

Но он не мог этого сделать.

Не мог, потому что что-то в услышанном ощущалось как правда.

Всё, о чём она думала только что, всё, что она чувствовала… всё это казалось стопроцентной правдой.

Продолжение следует…