Белая смерть

— В таком случае все будет выглядеть несколько иначе. Нам придется заявить, что вы и ваши американские руководители с самого начала были настроены против нас. Или, скорее, сперва вы были за нас — хоть это и не так правдоподобно — но потом сошлись с иракцами, и из-за своей национальной жадности до нефти и нездоровых опасений вмешательства еще одной независимой силы вы стали действовать как будто бы на нашей стороне, но на самом деле намеревались предать ракканскую революцию… Что-нибудь в этом роде, позже мы сможем разработать версию более детально.

— Да, вы и вправду приготовили для меня немало самых разных обличий… — сказал Дэйн.

— Конечно. Так что теперь, мистер Дэйн, вы должны выбрать, окончательно и совершенно определенно — какая роль подходит вам лучше всего?

Дэйн встал, зевнул, потянулся, устало потер ладонями лицо.

— Вы знаете, это было жутко длинное и утомительное путешествие. Разговор у нас тут, конечно, очень занимательный и небезынтересный, но мне бы хотелось сейчас пойти в гостиницу и помыться с дороги.

— Минуточку! Вы забыли сказать, какую роль вы предпочтете!

— Выкиньте из головы весь этот бред! — ответил Дэйн. — Я не играю никаких ролей, кроме тех, которые сам себе выбираю. Я доставил вам послание, и вы отдадите приказ об отмене восстания.

— Я думаю, вы ошибаетесь, — сказал Лахт.

— А я думаю, ошибаетесь как раз вы. Я уже рассказал вам, как, по-моему, все происходило на самом деле. Но я все равно добрался до Дохи и нашел способ выполнить задание.

— А что, собственно, вы такого нашли? — поинтересовался Лахт.

— Иракского агента по имени Хаким, который сотрудничает с Джабиром. Хаким таки перехватил нас в Шакике. Мы были полностью в его власти. И он нас отпустил.

— Он чуть ли не вытолкал нас в шею! — подал голос Джабир. — Из каких-то политических соображений, во избежание международного инцидента…

— Вы в самом деле считаете, что все так просто? — спросил Дэйн. — Международные трения, английские военные катера из Бахрейна… Господа, вы так давно сочиняете и скармливаете другим всевозможные небылицы, что сами готовы верить чему угодно!

— Тогда, может быть, вы нам скажете, почему это Хакиму вздумалось вас отпустить? — спросил Лахт.

— Поставьте себя на его место, — предложил американец. — Он хороший человек, и данный конфликт ему, в общем-то, безразличен.

Рауди сказал:

— Нам известна его репутация.

— Ваша репутация ему тоже известна. Так вот, в Шакике, когда Хаким держал нас под стражей, он рассказал о своем задании. Хаким знал или по крайней мере предполагал, что за послание я должен доставить: обоснование отмены революции. Заметьте, в интересах его страны, чтобы эта революция состоялась. У иракцев достаточно сил и средств, чтобы безболезненно ее подавить. Хаким вполне мог продержать меня там до определенного срока, но он все же решил меня отпустить и даже помог вовремя добраться до Дохи, чтобы я выполнил свою миссию. Он, конечно, соловьем заливался насчет того, почему это ему вдруг стукнуло в голову так поступить, да только одному хорошему агенту очень трудно провести другого хорошего агента. Если б Хаким действительно хотел удержать меня, он нашел бы способ сделать это, даже если бы в гавани Шакика собрался весь английский флот.

Но он решил меня отпустить. Был чрезвычайно любезен, познакомил меня со всеми более-менее важными местными деятелями и даже дал свою собственную машину и охранников, чтобы я без помех добрался в Доху и доставил сообщение о возможной угрозе Ирака.

Почему, интересно, он все же отпустил меня и так позаботился об успехе моей миссии? Потому что, пока я был у Хакима в плену, ему стало кое-что известно. Не спрашивайте, как он об этом узнал. Скорее всего, у него в Шакике припасена собственная коротковолновая радиостанция и есть свои источники информации. Однако он узнал или догадался об одном немаловажном событии, из-за которого все так радикально изменилось.

Он узнал, что вы, господа, и не собирались отменять восстание. Неважно, доставлю я послание или нет.

Это немедленно поменяло местами все фигуры в игре. Хаким отпускает меня, но восстание все равно начинается, как и было запланировано. Его, конечно, подавят, и тут завертится пропагандистская машина вашего Комитета. Да только без толку. Потому что Хаким разгадал гаденькую интрижку вашего Комитета. И у него под рукой все самые уважаемые граждане Шакика и капитан Маджид со своими людьми, чтобы вывести вас на чистую воду.

Вы, кажется, сами мне только что говорили, что информация в нашем мире — единственная реальная сила, не так ли, господа? Я согласился, только с небольшой оговоркой. Давайте-ка поглядим, что у нас получается. Вы серьезно считаете, что ваша пропагандистская телега может сравниться со средствами массовой информации всего Ирака? Глупости! И вы это прекрасно знаете. Ваш писк утонет в море их голосов. И они, а не вы, будут писать эту историю. Как вы думаете, что они напишут?

Никто не ответил, и Дэйн продолжил: