Белая стрела

Этим же вечером в кресле у потрескивающего камина сидел вор в законе Грач, он же Кормаков Иван Аксенович, Лелека Николай, Семенов и Браташ. Теперь это был Иванов Семен Семенович, имевший московскую прописку, в прошлом геолог-изыскатель, живущий на покое.

Посасывая трубку с душистым берли[10], он глядел в пляшущий огонь, предаваясь размышлениям. Организовав убийство Браташа и выйдя на свободу под его именем, Грач тут же направился в Москву, где с почетом был принят другими законниками. Там как раз намечалась сходка по поводу назначения нового смотрящего за общаком центральной полосы России.

Прежний оказался нечист на руку или, как говорят, ссучился, за что на прошедшем толковище был «развенчан» и приговорен к смерти. На его же место избрали Грача, как одного из самых правильных и авторитетных. В воровской среде он вращался с незапамятных времен (помнил времена Берии и вологодские конвои), был непревзойденным ширмачом[11], а еще свято чтил воровские законы.

Свое новое положение Грач принял как должное. Оно соответствовало его представлению о себе, являлось ответственным и почетным. Для начала, приняв общак и проведя там ревизию, новый смотрящий сменил место его хранения. Первое находилось в Питере, что было не совсем удобно. Да и использовалось давно, а нору, как известно, нужно чаще менять. Охотники могут подобраться. Вот и выбрал новый смотрящий место ближе к Первопрестольной. Тут и вся криминальная верхушка, что облегчает сбор в воровскую кассу, а еще быстрое принятие решений по конкретным вопросам.

Это место, согласовав с паханами, он нашел в Одинцовском районе. Находящийся в полусотне километров от столицы, он был лесистым, с многочисленными поселками и деревнями. В одном из них, именуемом дачным кооперативом, Грач лично присмотрел выставленный на продажу дом, который ему понравился. Он мало отличался от других, в которых проживали нехилые московские дачники, был крайним в ряду у озера и имел отходы к недалекому заказнику. К тому же под домом имелся бетонированный подвал, а вокруг усадьбы кирпичная ограда в три метра.

Покупку оформили на имя Семена Семеновича Иванова, через риелторскую контору, а вторая, строительная и подконтрольная ворам, провела дополнительные работы: на другой стороне двора собрала небольшой модульный дом, в задней части ограды, выходящей к озеру, установила потайную дверь, а по углам видеокамеры; в камышах появился неприметный мосток для моторной лодки.

Заменил Грач и охрану. Вместо прежних набрал из бригад спортсменов и вояк, получив на них соответствующие рекомендации. Шестерых, умевших профессионально убивать и держать язык за зубами. Старшим назначил Динамита, в прошлом призера России по борьбе, имевшего две ходки. Извилин у него было немного, что окупалось преданностью и силой.

Размышлял Грач о своей жизни, которая его вполне устраивала. Появился он на свет в «колыбели революции», спустя двенадцать лет после нее, в обычной семье. Отец работал мастером на заводе, мать учила детей в школе, жили в однокомнатной квартире.

Когда началась война, отца призвали на фронт, через месяц пришла похоронка, а они с матерью в числе других ленинградцев оказались в блокаде. Когда ее кольцо сжалось и наступил голод, мать от недоедания слегла, а сын, чтобы как-то прокормиться, связался со шпаной.

Сначала орудовали на рынках, сбывая добычу барыге, а потом знакомый вор привлек их к кражам из квартир, зная нужные адреса. Брали золотые украшения, антиквариат и меха (там жили люди не бедные). У Кормаковых стала появляться еда, но мать это не спасло, она тихо угасла.

А спустя год попались. Вора расстреляли, остальных, дав по пять лет, отправили в колонию для малолеток. После нее Иван, получивший кличку Грач, поскольку был хитрым и смышленым, продолжил воровскую карьеру. Потом снова сел и отправился на Колыму валить лес, откуда вышел по амнистии 53-го года. В 60-х в Одессе был коронован и вошел в элиту преступного мира, среди своих считался фартовым. Летом с подельниками уезжал в Крым чистить карманы отдыхающих, а по окончании сезона отправлялся в Москву, «работая» на выставках, в театрах и ресторанах. К деньгам относился легко, тратя на хорошую одежду, красивых женщин и отдых в Юрмале, которую предпочитал всем другим курортам.

Во времена перестройки Грач сел в очередной раз и надолго. Умыкнул у шведа в «Интуристе» пухлый бумажник, но при выходе был задержан муровцами и полоснул одного бритвой. Отбывая наказание в Сибири, являлся в зоне смотрящим, и как-то во время карточной игры один из воров сообщил, что видел удивительно похожего на него мужика.

— Где? — потянул карту Грач.

— В десятом отряде.

Так родилась мысль выйти из колонии, которую он успешно реализовал. Теперь тот мужик гнил в могиле, а он на свободе, которая стала еще краше. В стране бардак, называемый демократией, менты с прокурорами и суды продажные. Наступило их время под лозунгом: «Воры всех стран, объединяйтесь!»

Довольный столь удачным сравнением, Грач хрипло рассмеялся.