Белая тетрадь

Чуть морщась, он с силой провел когтем по ладони. Я как зачарованная смотрела, как на краях довольно глубокого пореза выступают темные капли. Несколько секунд – и рана уже равномерно затянута багровой пленкой. На пленке проступают рельефные очертания линий судьбы, цвет бледнеет… и вот уже в абсолютно здоровую кожу втягиваются последние темные сгустки. Максимилиан повертел ладонью, демонстрируя полное отсутствие каких бы то ни было следов эксперимента, и продолжил:

– Я специально замедлил регенерацию, чтобы ты успела рассмотреть. В реальности такая царапина затянется чуть ли не быстрее, чем нож вынут из раны. Как воду резать… Ты заметила, как мало крови выступило? – Я кивнула. – Ровно такое количество требуется, чтобы заполнить ранку и натянуть на поверхности защитную пленку из регенов. Одновременно регены стимулируют сверхбыстрое деление клеток. Разумеется, на одной физике процесс не пойдет, но тут в дело вмешивается сила, накопленная в крови. Смещаются временные потоки, магическая энергия переходит в тепловую – этим же, кстати, объясняется и резкое изменение температуры тела во время охоты, от голода – словом, при любом типе возбуждения. Если запасенной энергии оказывается достаточно, то регенерировать можно практически любое ранение. Даже голову новую отрастить. Хотя это, конечно, весьма неприятный процесс, и под силу он только старейшинам.

– А откуда берется энергия? – спросила я, ковыряя ладонь князя в поисках следов исчезнувшей царапины. Максимилиан поперхнулся и смерил меня внимательным взглядом санитара психиатрической клиники, подозревающего в новом пациенте талантливого симулянта. Пациент обиженно захлопал глазками.

Князь сощурился и вкрадчиво поинтересовался:

– Найта, а как ты думаешь, почему юные шакаи-ар не могут подолгу выносить голод?

– Даже не знаю, – протянула я. Вот так, по мелочи, подкалывать Максимилиана оказалось делом забавным. – Проблемы с желудком? Гастрит? Повышенная кислотность?

– Не угадала, – улыбнулся Ксиль, от души наслаждаясь нашим бредовым диалогом. Теперь уже он задумчиво водил пальцем по моей ладошке. – Все дело опять-таки в регенах. Я уже говорил, что эти частицы обладают неким подобием разума? Так вот, в экстренных случаях – битва, сильная кровопотеря, болевой шок – сознание отдается на откуп рефлексам и регенам. А голод – я имею в виду, конечно, энергетическую и эмоциональную составляющие – это…

– Дефицит энергии в регенах? Да? – выпалила я первую пришедшую в голову мысль.

Максимилиан кивнул:

– В общих чертах – да. Помимо регенерационных и рефлекторных функций регены берут на себя роль накопителей. С возрастом количество этих частиц возрастает в геометрической прогрессии. После того как их концентрация в крови, а следовательно, и концентрация энергии превышают определенную планку, наши способности переходят на качественно иной уровень.

Я замерла.

– Ты имеешь в виду крылья?

– Крылья в том числе, – покровительственно произнес князь. Подозреваю, на моем лице в это время был поистине детский восторг. – Чаще всего это происходит на девятисотом – тысячном году жизни. Иногда чуть раньше, иногда позже.

– А у тебя? – осторожно спросила я, уже зная ответ.

– Перелом произошел в четыреста семьдесят семь лет.

– Но почему? Неужели из-за… ну, тех равейн и магов, которые… которых…

– Которых я убил? – с полным равнодушием закончил за меня Максимилиан. – Нет. Это скорее следствие моего дара. Если так можно выразиться… – Он сделал многозначительную паузу и закончил с хвастливыми нотками: – Я умею регулировать количество регенов в крови. Уменьшать или увеличивать… смотря по ситуации.

Я задумалась.

– Что-то непонятное. Чем больше регенов, тем могущественнее отдельно взятый шакаи-ар. Так? – Максимилиан неопределенно хмыкнул. – И зачем тогда уменьшать их количество?

Князя передернуло. С непроницаемым видом он отвернулся и продолжил собирать вещи, судя по всему, жалея, что начал этот разговор.

– Хватит лекций на сегодня. Нам еще искать портал.

– Нет, подожди. – Я потянула его за рукав, требовательно заглядывая в глаза. – Ты так и не объяснил, что случилось со мной во время того… происшествия. И при чем тут регены?

Максимилиан, запихнув в рюкзак последнюю безделушку, смерил меня не менее задумчивым взглядом. Кажется, его дурное настроение исчезло так же внезапно, как и появилось.

– Ну, если тебе нужны объяснения… Обращение – я имею в виду процесс превращения шакаи в ар-шакаи – можно условно разделить на два процесса. Первый – чисто физиологический. Новообращенный пьет кровь шакаи-ар, и таким образом в его кровь попадают регены и начинают перестраивать организм реципиента по образцу донора. И этого вовсе не достаточно, чтобы заполучить к «шакаи», человеку, приставку «ар»…

– Ага… – глубокомысленно протянула я. – А почему?