Белая ведьма Азеила (СИ)

— Ни о чем? — словно бы удивился колдун. — Не лги мне, сын. И тем более не пытайся обмануть себя.

— По-твоему, только у тебя есть право лгать? — усмехнулся он зло.

Колдун смерил его непроницаемым взглядом:

— Побег не пошел тебе на пользу. Ты никогда не отличался послушанием, но подобную дерзость я не потерплю.

— Мне все равно.

— И тебя совсем не беспокоит судьба беглянки? — по губам колдуна скользнула змеиная усмешка.

Кларий не сумел сохранить невозмутимый вид, выдавая себя с головой. Увы, отец слишком хорошо его знал, и ему хватило этой минутной слабости, чтобы обо всем догадаться. Колдун отступил на шаг и покачал головой:

— Ты совершил ошибку, сын. Королева Вейлана — красивая юная женщина, но она — не для тебя.

Странно, но в его голосе не было насмешки. Казалось, он искренне огорчен выбором сына. И потому Кларий непроизвольно кивнул, сбитый с толку:

— Я знаю.

— Ты не рожден для любви, — будто и не услышал его отец. — Ни одна женщина в мире не способна полюбить такого, как ты. А ты еще и выбрал из всех ту, кто менее всего для этого подходит. Посмотри на себя. Кто ты? Мальчишка без роду без племени. Я вытащил тебя из грязи, научил выживать и возвысил над всеми прочими людьми. Без меня ты — никто. Все тот же бездомный оборвыш, каким я тебя нашел.

Кларий хотел возразить, что его мать не могла быть безродной, что колдун лгал о его происхождении… Но сейчас тот говорил правду. Без отца он — никто. Бездомный нищий сирота, каким и был в детстве. Замок, в котором он вырос, принадлежит колдуну. Кларий не работал ни единого дня в жизни и никогда ни за что не платил, предпочитая все брать силой, потому что знал — за ним стоит владетель земель, и нет никого, кто мог бы противиться его воле. Отец — единственная семья, которую он знал, его мать едва ли пережила его рождение, и, отказавшись от этого родства, Кларий останется ни с чем. Он больше не будет на равных с Вейланой, гордо предъявляя ей свой титул наследника империи. Их разделит такая пропасть, что он не посмеет даже претендовать называться ее другом.

Да и кто пустит во дворец оборванца и преступника?

Он почувствовал странное давление на сознание и упрямо нахмурился. Нет, что бы ни говорил отец, он никогда не вернется на сторону черного колдуна. Пусть он понесет кару за свои преступления, но не предаст Вейлану.

А черный колдун продолжил:

— И взгляни на королеву Вейлану. Она — аристократка во многих поколениях, ее кровь благородна без меры, а душа чиста и невинна. Белая ведьма, рожденная, чтобы защищать людей. Она — словно нетронутый белый снег, и что ты можешь ей предложить, кроме этой своей грязи и всей той крови, что пролил? Она ведь не знает, что ты за человек, верно? Ты не рассказывал ей, как резал, убивал, пытал мирных, ни в чем не повинных людей? А обо всех тех женщинах, что ты насиловал и принуждал разделить с тобой постель? О них она знает, эта красивая нежная девушка? Едва ли. А если узнает, насколько ненавистен и отвратителен ты ей станешь? Так на что ты надеешься, мальчик?

Кларий и сам все это знал. Об этом он думал в последние дни, не пытаясь себя оправдать. Но слышать это от кого-то еще… Он не хотел слушать отца, но никуда не мог уйти, не мог заставить его замолчать. И каждое слово — словно нож по сердцу, и без того страдающему. Отчаяние заполняло его, черное и беспросветное, и сил сопротивляться просто не оказалось. Вместе с голосом черного колдуна под кожу Клария проникало его колдовство. Оно туманило сознание, лишало воли, выстужало чувства.

А затем Кларию стало все равно.

Безразлично он смотрел на торжествующую улыбку отца, с которой тот освободил его из цепей. Равнодушно выслушал все указания, и столь же безучастно подчинился.

Кларию не составило труда найти выбранные для себя покои в королевском дворце Авендейма, пусть даже он побывал там лишь однажды. Привести себя в порядок и одеться, как подобает наследнику императора и его главнокомандующему — чисто механическими движениями. Подождать, сколько было велено — неподвижно стоя посреди комнаты — и снова идти, на этот раз в тронный зал.

Найти туда дорогу тоже оказалось несложно.

Двери перед ним распахнулись словно сами собой. Кларий шел к своему отцу и господину, в голове не осталось никаких мыслей, кроме необходимости исполнить приказ. Условная фраза — и Кларий опустился на колени, произнося ничего не значащие слова. Нет нужды думать и размышлять — достаточно следовать полученным инструкциям. Еще одна условная фраза, которая заставляет его подняться и взять в руки оружие.

Тихий голос, бессмысленный набор звуков, ничего для него не значащий. Кларий не слушает, не смотрит — он просто делает то, что велено, не думая ни о чем.

— Кларий…

Этот голос.

Тихий, он звенит в ушах, отдается эхом где-то внутри, усиливаясь и разрастаясь. Он заполняет сознание, он заставляет посмотреть на ту, кому принадлежит.

Такая красивая.

Это первая мысль, что приходит ему в голову за последние часы. Но тело все еще подчиняется чужому приказу, рука поднимается будто сама собой и клинок без сопротивления входит в плоть.

Прямо в сердце Вейланы.