Белая ведьма Азеила (СИ)

Но девушка не стала ни о чем просить своего спутника. Понимала, что он лишь посмеется над ее слабостью, попрекнет в очередной раз недостатком ума за то, что вздумала воззвать к благородству существа, даже незнакомого с этим понятием. Кларий не скрывал своих намерений, Вейлана не интересовала его ни в каком ином качестве, кроме постельной утехи. Поэтому не стоило ждать от него заботы. И покормить свою спутницу он сподобится не раньше, чем она начнет падать в голодные обмороки. И то лишь потому, что она нужна ему живой.

- На заднем сиденье сумка с припасами, - покосился на ее прижатую к животу руку темный рыцарь. - Можешь перекусить.

- Вы взяли еду для меня? – изумилась она совершенно искренне.

Кларий промолчал, лишь презрительно скривил губы. Не ожидавшая подобной заботы девушка ловко перебралась на заднее сиденье и с удовольствием вгрызлась в нехитрое угощение – белый, еще совсем свежий хлеб, домашний сыр, немного сметаны и творога, а еще молоко, неожиданно вкусное.

Вейлана не смогла с ходу припомнить, когда она ела вот так – на ходу, руками, простую пищу без изысков, забыв о приличиях и воспитании. Но ее это не беспокоило. Некому пожурить ее за отсутствие манер, ведь темный рыцарь и сам отнюдь не образец галантности. Грубый похотливый мужлан, безжалостный убийца, беспринципный и бессовестный, имеющий лишь смутное представление о манерах, достаточное, чтобы позволить первому впечатлению обмануть. Он называл себя рыцарем, словно в насмешку, но был их полной противоположностью. И какая ирония, что в мире не осталось никого, способного бросить ему вызов – сильнейшему воину Азеила. Хотя бы в этом слухи не лгали, равного ему нет. И, если прежде Вейлана полагала это результатом бесчестных приемов, то схватка с гончими убедила ее в ошибочности подобного суждения. Как воин, Кларий действительно силен и искусен.

Но настоящим рыцарем его это все равно не делало.

- Спасибо, что не забыли про меня, покупая провизию, сэр Кларий, - чинно поблагодарила королева, утолив первый голод.

Он хмыкнул:

- Должен тебя разочаровать, но я совершенно о тебе не думал. Эти жалкие селяне так испугались моего появления, что отдали все, что имели.

- Что?

- Я счел, что еда всегда пригодится, а все ненужное выкинул по дороге.

- Вы… ограбили этих людей?! – ахнула девушка.

- Чисто технически – нет. Никто не заставлял их тащить мне все это барахло. Я им даже не угрожал.

- Вы взяли чужое, ничего не заплатив. Это воровство!

- С их стороны это был дар, не возмущайся. К тому же теперь Авендейм принадлежит моему отцу, а значит, я имею право на все, что есть на этой земле.

- Пока вы не вернете меня ему, вы в опале, сэр Кларий, - напомнила Вейлана. - И едва ли можете претендовать на эту землю.

- Не выводи меня из себя, – с угрозой посоветовал он.

Королева промолчала. Хотя почувствовала почти непреодолимое желание закричать, затопать ногами и потребовать уважительного к себе отношения. Но она не истерила даже в детстве, и за годы привычка всегда держать себя в руках прочно въелась в кровь. К тому же вынужденно она признавала правоту Клария – она больше не королева. Она сама отдала свое королевство врагу и уже сутки как должна быть мертва. А потому глупо требовать к себе соответствующее ее происхождению отношение. Для Клария она – должник жизни, и он имеет право обращаться с ней, как пожелает.

Но, как бы ни понимала Вейлана положение вещей, обида не проходила, лишь копилась раздражением и гневом. А потому девушка предпочла молчание как единственный способ не впасть в бесполезную истерику. И погрузилась в непростые раздумья.

Ей, королеве, не привыкать принимать решения, руководствуясь здравыми размышлениями на основе тех сведений, какие предоставляли ей многочисленные советники. Вот только сейчас не у кого просить совета, не у темного же рыцаря, с которым лучше вообще не разговаривать. Да и что он скажет ей – лишь потребует раскрыть способ обойти ее проклятие, больше его ничто не волнует. А она по-прежнему не уверена, что поступает правильно, позволяя спасать себе жизнь. Ведь по сути, она обманывает Клария, не пытаясь разубедить его в бессмысленности его намерений. И то, что он ничего не хочет слышать, мало что меняет. Ее смерть неизбежна, но до чего же не хочется умирать! Потому она все еще колеблется, малодушно задерживаясь на этом свете…

В то время как ее подданные вынуждены ждать, когда черный колдун покинет Авендейм, и до тех пор не могут вернуться домой. Не слишком ли эгоистично с ее стороны продлевать их ожидание? Ведь черный колдун не уйдет, пока не расправится с последней белой ведьмой.

Из глубокой задумчивости ее вывел резкий поворот экипажа, едва не вылетевшего с дороги прямиком в дерево. Кларий успел выровнять самоходку и вернуться на дорогу, но Вейлана заметила, как он лихорадочно вздрогнул, будто приходя в себя. Кольнула вина – за последние сутки она нашла для себя время, чтобы поспать, а Кларий все это время глаз не смыкал. Не считать же того времени, что он провел без сознания, попытавшись ее поцеловать.