Белая ведьма, черные чары

— Это верно, — сказал пикси, осторожно разделяя крылышки сына. У него за спиной выглянула из темного коридора Рекс, Дженксова кошка: голосок ее четырехдюймового хозяина выманил ее с колокольни. Как раз на прошлой неделе Дженкс смастерил кошачью дверцу в двери на лестницу колокольни, устав каждый раз просить кого-нибудь открыть кошке дверь. Зверю нравилась колокольня с ее высокими окнами. Для Биса новый вход тоже годился, хотя горгуль им не часто пользовался.

— А Трент? — спросила я, не сводя глаз с Рекс, пока Дженкс занимался обескрыленным ребенком. — Этот почтенный гражданин, этот ополоумевший миллиардер пошел в безвременье и попался в плен. Кому пришлось рисковать задницей и идти на сделку с демонами, чтобы его оттуда вытащить?

— Тому, кто его туда завел? — предположил Дженкс, и я злобно сощурилась. — Ой, кис-кис-кис! Как тут живет мой славный пушистик? — засюсюкал он, зовя кошку, что, на мой взгляд, было рискованно — но кошка не моя, а его, в конце концов.

— Он сам это придумал, — сказала я, мотая ногой. — А теперь я в безвременье мотаюсь, расплачиваясь за его спасение. И что, мне хоть спасибо сказали? Нет, мне только дверь размалевывают!

— Ты себе вернула нормальную жизнь, — напомнил Дженкс. — Ал больше не пытается тебя убить. В безвременье каждый демон понимает, что завязаться с тобой — это завязаться с Алом. А Трент молчит о том, кто ты такая. Он тебя мог бы хоть сейчас сдать — и тогда не дверь из баллончика раскрасят, тогда горящий кол поставят во дворе, а тебя к нему прикрутят.

Я потрясенно застыла. Кто я такая? Трент молчит о том, кто я такая? То есть мне благодарной надо быть, что он никому не сказал? Да если он хоть кому-то скажет, ему объяснять придется, как я такой стала, и он мгновенно окажется на соседнем костерке.

А Дженкс уже обо всем забыл и улыбался сыну.

— Ну вот, Джерримэтт, — сказал он с любовью, подталкивая потомка в воздух, где тот и повис, водопадом просыпая на стол яркие искры. — А если клей каким-то чудом окажется в варежках Джека, я никогда не додумаюсь, кто бы его туда налил.

Крылья маленького пикси взвились кругом, обоих окутало облако серебряной пыльцы.

— Спасибо, папа, — сказал Джерримэтт, сверкая знакомым озорством в заплаканных глазенках.

Дженкс проводил сына любовным взглядом. Рекс тоже — подергивая хвостом. Снова повернувшись ко мне, Дженкс сразу оценил мой мрачный настрой.

— Значит, Трент молчит, кто я такая, да?

— Я имел в виду, — сдал назад пикси, — молчит о том, что для тебя сделал его папочка.

Смягчившись, я сняла ноги со стола и поставила их на пол.

— Подумаешь, молчит, — буркнула я мрачно, потирая запястье с демонской меткой.

Еще одна метка есть у меня на подошве — Ал так и не стал выторговывать за нее свое имя вызова, ему нравится, что у меня две его метки. Я живу под угрозой, что в одну прекрасную ночь меня снова вытащат в чей-нибудь круг, но пока никто Ала не вызывал и, соответственно, я ни у кого в круге не выскакивала.

Объяснять наличие демонских меток трудно, а знает, что это такое, больше народу, чем мне бы хотелось. Тут победа на стороне тех, кто пишет учебник истории, а пишу не я. Ну, я хотя бы не живу в безвременье у демона на правах резиновой куклы. Ага, я его ученицу изображаю.

Откинув голову на подушку и пялясь в потолок, я крикнула:

— Айви! Кофе готов?

Рекс при звуке моего голоса забилась под стол, а я, дождавшись утвердительного ответа Айви, выключила музыку и встала. Дженкс улетел на помощь Маталине — прекращать драку за блестки; я пошла на кухню по длинному коридору, пополам разделявшему заднюю часть церкви. Миновала бывшие туалеты, преображенные в роскошную ванную Айви и мою — более спартанскую, в которой кроме того стояли стиральная машина и сушилка. Следом располагались напротив друг друга наши спальни — не знаю, что в них было раньше, возможно, комнаты клира. Темный коридор на всем протяжении был совершенно одинаков, но как только я шагнула в неосвященную часть церкви, воздух вокруг как будто изменился. В неосвященной части находились гостиная и кухня, и будь она освящена, я бы здесь и спала.

Попросту говоря, я люблю свою кухню. Айви ее перепланировала еще до моего переезда, и лучше места во всем доме не было. Занавешенное синими шторами окно над мойкой выходило на ведьминский сад, а за садом было кладбище. Это меня поначалу беспокоило, но поухаживав с годик за травой, я почти полюбила истертые плиты и забытые имена.

Внутри кухня вся была — блестящий хром и яркие лампы дневного света. Плит было две — одна газовая, вторая электрическая — так что не приходилось готовить еду и варить зелья на одном огне. Широченное пространство кухонного стола я полностью использовала, когда занималась зельями, что бывало часто, поскольку чары мне нужны весьма дорогие — если не делать их самой. А если делать — они дешевле пареной репы. Буквально.