Белая ведьма, черные чары

— Рэйчел, полегче, — сказал Маршал, уже успевший встать, и положил тяжелые руки мне на плечи. — Ты еще не готова двигаться, у тебя аура буквально в клочки разорвана.

Меня обдало дурманящим ароматом красного дерева, особенно приятным по контрасту со стерильными запахами больницы.

— Да все нормально, Маршал! Все нормально, — промямлила я, когда прошла тошнота.

Когда я двигалась, было такое ощущение, будто я частично сама от себя отстаю, и пока отставшая часть меня не догонит, я как голая. В изнеможении я села, свесив ноги, прислонилась лбом к груди Маршала, не давая себе соскользнуть в темноту. И приятно было ощущать на себе его руки. Не в сексуальном смысле приятно — на больничной-то кровати с волосами во все стороны и в халате в синие ромбики, — а будто я прямо силу черпала в его заботе.

Под давлением его неспокойных, настойчивых рук я легла обратно, он укрыл меня одеялом и подоткнул его. Я не мешала ему. Пусть даже он так тешит свой комплекс белого рыцаря, но какой у меня выбор? Если аура у меня почти сорвана, может быть, я от него что-то получаю. Искренняя забота может способствовать заживлению дыр — как чья-нибудь негативная энергия в той же степени способствует их образованию.

— Да нет, — сказала я, когда он поднес мне кружку с ледяной водой так, будто от нее сейчас же станет лучше. — Все нормально. Просто двигаться надо медленнее.

Но руки у меня тряслись, и меня мутило. Вроде бы вода должна была помочь, и я сделала большой глоток, чувствуя, как он проходит от горла до желудка.

— Айви мне пальцы переломает, если я тебе позволю встать на пол, — буркнул он, беря кружку из моей протянутой руки. — Ты уж веди себя хорошо ближайшие двадцать минут, и не подставляй меня, ладно?

Я попыталась улыбнуться, но внутри у меня все дрожало. Наваливалась усталость, захлестывали воспоминания о юных годах и скитаниях по больницам.

— Я даже не знаю, что случилось, — пожаловалась я. — Помню, как теряла сознание. А что потом было? Вылетело все.

Маршал снова сел на край кровати, будто я могла попытаться встать.

— Еще бы. Рэйчел, это же баньши. Ты о чем думала? Повезло, что жива осталась.

Я подняла и опустила правое плечо. Кто бы еще ее ловил? Наверное, сюда меня привез Эдден. Быть может, поэтому я на этаже для людей. Могла бы лежать в кровати дома, и это обошлось бы куда дешевле. Дэвида кондрашка хватит, когда придется платить по моей страховке.

Вспомнив про Маршала, я вздохнула.

— Ага, баньши. И ее младенец. И убийца-муженек. И все это в молле, не где-нибудь.

Он улыбнулся — почти гордо.

— Ты произвела сенсацию, сбив ту репортершу с ног.

Я метнула на него взгляд и вздрогнула:

— Это записали на камеру?

Он нагнулся вперед, заправил мне за ухо выбившийся локон — у меня мурашки пошли по коже от воспоминаний о катере Кистена. Я поежилась.

— Убрала ее с дороги только так, — сказал он, не заметив моей реакции. — Приятно было видеть тебя снова в деле.

Улыбка его погасла, и я сообразила, что теперь он меня видел в новостях дважды — первый раз в наручниках.

— Гм… ну, спасибо, что навестил.

Я чувствовала нарастающую неловкость, будто он переступил какие-то согласованные между нами границы.

Уже без улыбки он отклонился назад, глядя куда угодно, только не на меня.

— Не пробовала еще местный пудинг?

— Нет, но вряд ли он сильно изменился с последнего раза, когда я тут была.

Он засмеялся, и я попыталась попять, хочу ли я рискнуть самостоятельно убрать катетер. Однажды я это сделала и разодрала себя сильнее, чем можно было бы поверить. Но я не хотела здесь оставаться, и если показатели у меня в норме, из-за простого переутомления меня тут не задержат.

В неловком молчании, воцарившемся в палате, вдруг стало слышно, что Дженкс летит обратно, и мы с Маршалом понимающе переглянулись. Дженкс — как ребенок, которого слышишь раньше, чем видишь. Его высокий голос вел беседу с чьим-то другим, потише, и они медленно двигались в нашу сторону. Может быть, это Айви?

У меня зачастил пульс, Маршал встал, увидев, что толстая широкая дверь чуть приоткрылась. Он явно нервничал, и его можно было понять. Айви его недолюбливала и практически не давала себе труда это скрывать.

— Эй! — громко крикнул Дженкс, описывая три круга по палате. — Смотри, кого я нашел!

Я не могла не улыбнуться. Это была не только Айви, а еще и Гленн. Он шел медленно, опираясь на Айви и на штатив для капельниц. Выглядел он ужасно, и не только из-за больничного халата. И все же я улыбнулась в ответ на его улыбку, когда он поднял на меня глаза. Он был рад, что хоть как-то функционирует. Лицо его было покрыто жуткими багровыми синяками, рука, которой он держался за Айви, распухла, белые ленты пластырей закрывали порезы.

— Привет, Рэйчел! — сказал он чуть слышно и снова опустил глаза к полу, медленно продвигаясь вперед.