Белая волна

Длинная мучительная тишина, скрип плит, что терлись друг о друга как панцири черепах, и - снова треск. Помутнел воздух, повисли странные темные сгущения. В правой части зала образовалось пятно Исчезновения. Там уже Ничто, смертельный ужас небытия...

Я прижал к себе Марию, с силой отвернул ей лицо от пятна, но она подняла глаза, наши взгляды встретились, она задрожала, уткнулась мне в грудь.

Несколько мгновений мы ждали конца, но снова раздался треск - шестой раз! - я вскинул голову, в сердце ударила надежда. Страшное пятно Исчезновения растворилось, стена надежно высилась снова, высокая и прочная, от темных валунов веяло сыростью, в щелях зеленели ниточки мха, компьютер каким-то образом восстановился и вовсю работал, мигали зеленые лампочки, весь мир мучительно сопротивлялся разрушению, плиты под ногами наползали друг на друга, терлись, скрежетали, летела пыль и оседала на ноги, но мир был надежен, осязаем. Он был!

Длинная тишина, мы уже обменялись взглядами надежды, кто-то шумно перевел дух, кто-то радостно ударил соседа по спине, мы были уверенны, что все прекратилось, и тут снова прямо в уши, в мозг, в сердце, вонзился страшный треск, переходящий в оглушительный звон, и тут огромный зал машинных расчетов, толпа сотрудников, небо и солнце за окнами - все стало блекнуть, размываться, растворяться, исчезать.

Мария вздрогнула в моих ослабевших руках, стала таять, мои руки беспомощно хватали редеющую тень, что быстро растворялась. И я уже растворялся сам, и в последнем проблеске сознания, чувства, понимания, в смертной тоске словно бы увидел или ощутил возникающий другой мир странный и причудливый, увидел человека в кресле, - я узнал Овеществителя, которого в детстве видел в развалинах старого цирка, - он одурманено мотал головой с закрытыми глазами, отгоняя остатки короткого послеобеденного сна, ладонь его шлепала по столу, пытаясь ухватить трубку проклятого, все еще звонящего телефона.

А мы исчезали. Исчезали, накрываемые, как я успел понять, Белой Волной. Наконец тот человек открыл глаза.