Белая ворона

Глебу показалось, что младший Караулов не вполне искренне объясняет причину ссоры с невестой. Впрочем, если даже Кира лукавил, звучало это правдоподобно.

Яна Казимирова смотрела на молодого человека не отрываясь. Звоницкому чрезвычайно не понравилось выражение лица ассистентки. Он знал, что девушка жалеет все живое, и верный путь к ее сердцу пролегает именно здесь. У красавца, который спас бы Яну от крокодила, не было ни малейшего шанса. Во-первых, девушка любила крокодилов, а во-вторых, и сама могла о себе позаботиться. Но вот юноша, обвиненный в преступлении, которого не совершал, романтический персонаж с трехдневной щетиной на впалых щеках – дело другое.

– Да, кстати, мне сказали, что Каролина жива. И что кое-кто даже устроил погоню… Это правда?

Пришлось Звоницкому выдать краткий пересказ своих вчерашних приключений. Не успел он закончить, как за воротами снова посигналили. Сторож Миша подскочил и распахнул створки. Что ж, количество машин, посетивших этим утром владения господина Караулова, неуклонно росло. Теперь за воротами стояла машина ДПС, а за ней… Звоницкий даже привстал… его собственный «Паджеро»!

Немолодой мужик в форме кинул Звоницкому ключи и протокол и сказал:

– Вот, Андрей Анатольич распорядился. Как новая.

Дэпээсники уехали, а Глеб побежал смотреть, в каком состоянии его внедорожник. «Как новая», – это, очевидно, была ирония. На боку царапины, крыло слегка вдавлено. Но, учитывая то, как он вчера кувыркался, Звоницкий и сам легко отделался, и машина почти не пострадала. Мелким ремонтом можно заняться и потом. Глеб развернул протокол, пробежал глазами. Ага, «в результате превышения скорости водитель не справился с управлением, транспортное средство… в кювет…». Печать, подписи… даже его собственная дрожащая закорючка. Когда это он подписал?! Звоницкий совершенно этого момента не помнил.

Между тем Сергей Петрович хлопотал вокруг младшего сына, как курица над потерянным и внезапно найденным яйцом. Караулов даже отменил свою поездку на работу. И в банк уехал Василий. Лара взяла Джерри и отправилась на прогулку.

Непривычно тихая Яна Казимирова сидела за столом, держа в руках чашку с остывшим чаем. Звоницкий обратился к ассистентке:

– Яна, мне нужно съездить в город… Э-э… в автомастерскую. Вы не могли бы взять Гарри? Обещаю, в последний раз.

Глеб Аркадьевич был уверен, что получит в ответ злорадный отказ, но неожиданно Яна тихо проговорила:

– Конечно, шеф, я за ним пригляжу. Поезжайте по делам, я все понимаю.

Дорогу до Злобина Глеб Аркадьевич изучил настолько хорошо, что мог бы проехать по ней с закрытыми глазами. Разумеется, ничего подобного он проделывать не стал, а с открытыми добрался до городка за пятнадцать минут.

Звоницкий не солгал – он действительно собирался в автомастерскую. Надо привести машину в порядок, да и диагностика ей бы не помешала – после такого-то полета… Но сначала… Сначала Глеб Аркадеьвич притормозил в уже знакомом маленьком переулке и посигналил. Елена Генриховна вышла не сразу.

Остановилась у маленькой калитки, пристально глядя на Звоницкого. Глеб Аркадьевич тоже никуда не спешил. Наконец женщина крикнула:

– Послушайте, вы перегородили весь наш переулок. Почему бы вам не заехать с парадного входа – как все нормальные люди?

Звоницкий очень серьезно ответил:

– Не хотел, чтобы мою машину видели у вашего дома слишком часто.

Елена Генриховна помолчала еще с минуту, не меньше, потом сказала:

– Меня мало волнует чужое мнение, Глеб Аркадьевич. Так что вы вполне можете заехать. Сейчас я открою вам ворота.

Звоницкий завел мотор, объехал квартал и оказался на улочке, вымощенной плиткой и застроенной симпатичными особнячками. Впрочем, каждый дом скрывался не только за узорной решеткой, но и за разнообразными зелеными насаждениями, что создавало иллюзию приватности.

Хозяйка дома открыла электрические ворота, и Глеб завел машину на пятачок с резиновым покрытием, где уже стояла голубая «Субару» – очевидно, машина госпожи Йоффе. Елена Генриховна пригласила гостя в дом, и вскоре Глеб Аркадьевич уже пил свежий чай в прохладной гостиной. Хозяйка устроилась напротив, закинула ногу на ногу и, слегка постукивая дужкой очков по колену, разглядывала Звоницкого. Сегодня на женщине были джинсы и белая рубашка. Этот наряд очень молодил хозяйку, и Глеб ни за что бы не дал госпоже Йоффе ее пятидесяти лет.

Под изучающим взглядом глаз ветеринар почувствовал себя неловко.

– Я приехал, чтобы поблагодарить вас, – нарушил затянувшееся молчание Звоницкий.

– Ну так благодарите! – усмехнулась Йоффе.

– Вы оказали мне большую и очень своевременную услугу, – проговорил Глеб. – Почему, если не секрет?

Госпожа Йоффе надела очки, сдвинула их на кончик тонкого носа и с комическим преувеличенным вниманием уставилась на Глеба.

– Так, просто так. Вы мне понравились в нашу первую встречу, вот и все.

Звоницкий отставил чашку и сказала:

– Вы мне тоже очень понравились, уважаемая Елена Генриховна.