Белая ворона

— Значит, сразу к делу? Ну, вот и хорошо. Раньше договоримся — раньше освободитесь. Вам ведь самой уже не терпится, понимаю.

Он сделал паузу, ожидая то ли подтверждения, то ли еще чего-то, но Маред упорно молчала. Как там говорил лэрд Монтроз? Пусть собеседник скажет все, что хочет, — выслушай, не перебивая. Похоже, плохих советов королевский стряпчий не давал.

— Да… так вот… — продолжил Чисхолм, кинув на нее быстрый взгляд. — Просьбочка к вам будет, милая тье, самая простая. Вы ведь живете в Мэйд Вэл почти постоянно?

— Да.

— А лэрд ведь частенько в Лундене ночует?

— Да, — снова подтвердила Маред, рассудив, что это не секрет, Монтроза наверняка видят в столице.

— Чудненько. И что вы изволите вечерами делать, когда его нет? Читаете, наверное? У него, говорят, библиотека дивная.

— Послушайте, — не вытерпела Маред, — да говорите вы уже, что вам нужно! Что вы тянете боуги за хвост?

Чисхолм заулыбался, словно этого и ждал.

— Ах, молодость, все-то вам не терпится. Скажите, милая, а работать вам в его доме случается? По вашим делам, юридическим. Ну, бумаги там посмотреть вечерком, документы… Вы ведь в его конторе на хорошем счету. Мы о ваших успехах наслышаны. Его светлость, говорят, лучшего сотрудника не пожалел, уволил ради вас.

— Не ради меня, а ради репутации конторы, — огрызнулась Маред. — А он тоже… ваш?

— Нет, что вы, — сожалеюще вздохнул Чисхолм. — Просто Лунден тесен. Слухи, дорогая Маред, слухи… Молодой человек, конечно, с вами нехорошо обошелся, да только и его тоже жаль. Семья, ребенок, а жена, говорят, в ожидании второго. Вот и влез в долги, бедняга, запутался. А тут протеже самого хозяина так явно его подсиживает…

— Перестаньте! Я его не подсиживала. И при чем тут протекция? Он же не мог знать…

— Так слухи! — развел пухлыми руками Чисхолм. — Они, проклятые. Вы думаете, дорогая, Корсар вашу маленькую тайну так уж свято бережет? Он вас на стажировку-то взял отдельно, мимо обычного набора. И дела ваши у него на особом контроле. В городе вас видели, опять же. Мелочь к мелочи складывается, милая моя.

— Хватит, — глухо сказала Маред, сцепляя пальцы на колене, чтоб не дрожали. — Я поняла…

— А вы не расстраивайтесь, — мягко сказал Чисхолм, участливо трогая ее за локоть и тут же убирая руку. — Никто пока ни о чем плохом не думает, мало ли какие у кого связи. Может, вы чья-то родственница или вовсе внебрачная дочь, к примеру. А что, всякое в жизни бывает. Признать-то вас человек не может, а вот протекцию оказать да пристроить на хорошее место — позаботился. Ну, это, конечно, для тех, кто не знает о вкусах лэрда Корсара. Ничего, Маред, ничего. Скоро у сплетников другие интересы появятся. Вот как пойдет кораблик лэрда на дно, так всем и станет ясно, что вы к нему отношения не имели. А мы-то своих людей не бросаем, вам судьба Даффи не грозит…

— Хватит, — безнадежно попросила Маред, отчаявшись выпутаться из этой липкой словесной паутины. — Что вам нужно?

— Так сущий пустячок, — словно удивился ее непонятливости Чисхолм. — Забудьте вычислитель на работе и скажите его светлости, что вам нужно срочно документ какой-то сделать. Пусть он за свой вас посадит, что в библиотеке стоит. Посидите, сделайте бумажку… Не будет ведь лэрд за плечом у вас стоять? В его хранилище вы не полезете, оно защищено, да вам и нужды нет. Просто суньте в вычислитель этот ключ-камешек.

На колени Маред упал, как в дурном повторяющемся сне, белый ключ-камень с синим корабликом, точно такой, как и все в конторе.

— И не бойтесь, если даже лэрд заинтересуется, ничего такого на нем нет. Смело открывайте и работайте. У вас ведь и у самой точно такой, верно? Только пусть камешек в гнезде постоит с полчасика. А потом заберете его спокойненько, и на этом ваше дело закончено. Нам — ключ-камень, вам — свобода. Можете хоть в тот же день домой возвращаться. Так, мол, и так, хватит с меня…

— А Монтроз? — тихо спросила Маред, вспоминая другой ключ-камень, украденный Даффи.

— А что Монтроз? Он вам ничего не сделает. Ему не до вас будет. А вы через месяцок приходите снова в «Корсар» устраиваться. Место вас подождет, даже не сомневайтесь. Можете на море съездить, пока все образуется. Отдохнуть душой и телом, смыть с себя все это… Средства мы вам предоставим…

Голос успокаивающе журчал, плел, опутывал. Маред покорно взяла еще теплый от чужих рук ключ-камень, глубоко вздохнула…

— Вы только не тяните, милая тьена, — попросил мягкий, как растаявшее сливочное масло, голос. — Чем быстрее, тем лучше. Вам ведь самой там лишний день быть не хочется, не говоря уж о ночи.