Белая ворона в академии Аусвер

— Я не понял, — нахмурился он. — Мы ищем способ своим помочь, или привнести в жизнь преторианских толстосумов ещё немного комфорта?

— Немного комфорта?! — рассвирепела я. — Да ведь это не только для Преториума! Дешёвые магофоны и в дистриктах приживутся, и внешнюю торговлю наладить можно!

— Чушь, — отмахнулся Юджин. — Понятно, что торговлю Преториум под себя подомнёт.

— А патент технологии? — не сдавалась я.

— И патент, — закатив глаза, кивнул Юджин.

— Ну, хоть процент от прибыли…

— Так это всё ради прибыли?!

— Не злись, — замахала я руками. — А вот, к примеру, синема?

— А что — синема?

— А если запатентовать технологию фильмов с эффектом присутствия? Звуки, запахи, бабочки, опять же, вылетающие в зал, даже ветер с метелью — вообще всё!

— Ну, преторианцам вряд ли понравится, если их в синематографе снегом засыплет, — проворчал Юджин и нехотя добавил: — Хотя… использовать против Преториума их же деньги, для Дела… А ты знаешь, идея не так плоха.

И так он выделил это «Дело», что у меня почему-то в груди похолодело.

— Какое такое дело? — переспросила я. — Помощь нашим?

— Нашим, — глухо повторил Юджин и нахмурился ещё больше. — А как эту твою автономную магическую подпитку ещё применить можно?

Я пожала плечами.

— В магических лампах, например, — сказала я немного обиженно.

— В лазарете?

Я кивнула.

— Магические восстанавливающие лампы, по сути — искусственный источник магии, которая приводится в движение за счёт электрической энергии. В процессе работы магическая лампа испускает тело накала, нагреваемое импульсом магического кристалла до нужного фона, который способствует восстановлению резерва студентов. Одноразовые кристаллы дороги, сам знаешь. В буквальном смысле. А если заменить их на самовосстанавливающиеся спирали… Ещё магические батарейки можно сделать, с автоматической подзарядкой… Я к тому, что процесс автономного насыщения живого организма очень сложный, почему бы не начать с малого?

— А ведь и оружие можно изготовить автономное, так ведь? — спросил Юджин.

Я нехотя кивнула.

Об оружии я не подумала.

Куда интереснее думать о том, что принесёт пользу, а не вред! О носителях, о технологии их производства… Эх, были бы знания, материал, технологии… и собственная лаборатория в идеале!

— А что всё-таки за дело, о котором ты говоришь? — спросила я. — Я ведь чувствую, ты чего-то не договариваешь.

— Чувствует она, — фыркнул Юджин.

— И всё-таки, — я намерена была довести дело до конца, но вдруг вздрогнула и перевела взгляд запястье. Вместе с браслетом-напульсником, которые для всех студентов академии обязательны, с некоторых пор на моём запястье появился ещё один. По обычной с виду кожаной плетёнке с бусинками и серебряными колокольчиками — ничего особенного, все девчонки в Аусвер такие носят, — побежала красная строка. Я торопливо убрала руку за спину.

Я вскинула взгляд на Юджина, который подошёл так близко, что, если сейчас вдохну всей грудью — непременно его задену. Грудью.

— Хочешь узнать о Деле? — прищурившись и прожигая меня взглядом спросил Юджин. Голос его звучал почему-то хрипло.

— Я… мне… мне надо идти, — пролепетала я.

Я чувствовала дыхание Юджина на своей щеке, его близость нервировала. Казалось — одно неосторожное движение… И этот миг может очень дорого обойтись нам обоим.

— Ты очень красивая, Аврора, — прошептал Юджин и на миг его лицо исказила судорога, словно эти слова вырвались у него против воли.

— Д…дай пройти, пожалуйста, — одними губами прошептала я.

— Пойдёшь к нему? — спросил Юджин, упираясь в стену за моей спиной руками. — А как же твоё любопытство? Не хочешь узнать о Деле?

— Мне правда, надо идти, — помотала я головой.

— Что у тебя с ним с ним? — повторил Юджин вопрос, который задавал уже не раз. — Почему ты бежишь к нему по первому же рывку?

— Ничего личного! — всхлипнула я, и, каким-то чудом умудрилась присесть, сползая по стенке, чтобы в следующий миг оказаться на свободе. Сердце колотилось, как бешенное, пропуская удар за ударом. — Ничего личного, — добавила я уже спокойнее, на ходу.

Что может быть общего у студентки Аусвер с самим Бенжамином Сенекой?

Он целовал меня. Почти каждый день. Поцелуи были то невыносимо-нежными, то жадными, подчиняющими, окутывающими властным, хмельным желанием. От них коленки подкашивалось, в голове клубился туман, мысли разлетались стайкой испуганных бабочек…

День за днём я привыкала к его губам, к рукам, прижимающим меня так близко, что я задыхалась, плавилась от стыда и ответного желания.

Я не признавалась в этом даже Игрит, ставшей моей ближайшей подругой, но… я ждала его поцелуев. То и дело косилась на браслет, его подарок, ждала. Ждала, когда он позовёт меня. Ждала, когда прижмёт к себе, обжигая ладонями, когда поцелует. Ловила себя на том, что обвивала его шею руками во время поцелуев, отвечала на них пылко, и, как сказала бы мачеха, распутно… целовала его в ответ — и ничего не могла с собой поделать.

Что может быть общего у белой вороны с блистательным Магистром?

Ничего личного… Сделка за ключ от пагоды.