Белая ворона в академии Аусвер

Двери влетают в помещение прямо с вырванными с мясом петлями, погребая под собой тех из докторусов и сестёр, кто стоял ближе!

В дымном проёме возникает тёмный силуэт.

Бенжамин!!!

Но в каком виде!

Камзол истерзан, висит клочьями. Одного рукава вообще нет.

Одна бровь рассечена, под глазом кровоподтёк, на скуле наливается синяк, губа разбита.

В каждой руке по револьверу!

Один — я чувствую — несёт в себе смерть, второй заряжен кристаллами Стазиса.

Снова звучат выстрелы, раздаются крики, давка. Маги в белых масках образуют живой щит вокруг Нгеллера, тот, быстро придя в себя, выбрасывает руки перед собой и бьёт по живой мишени смертоносными заклинаниями!

Но Нгеллер всего лишь Магистр, а Бенжамин получил передачу от Двенадцати. В нём сила целого Магистрата!

— На пол, Аврора! — командует он.

Я решаю не спорить и тяну за собой Юджина, который, естественно, собирается присоединиться к «избиению Магистров»…

— Молчи! — кричу я, обхватив руками его лицо. — Просто доверься ему!

Комнату наполняет дым, пространство продолжают прошивать хлопки выстрелов.

Наконец, всё утихает.

К столу, под которым мы сидим, приближаются ноги в обугленных, в дырах, брюках.

— Вылезайте, — раздаётся голос Бенжамина. И для меня он звучит слаще райской музыки.

— Ты убил их, — шепчу я, перешагивая через тело в багровых потёках на белоснежном халате. Мой голос дрожит, потому что понимаю со всей ясностью: я бы не смогла.

Я не могу убивать.

— Ничего, поверь, они это заслужили, — отвечает Бенжамин и выпускает пулю в голову тому, кто пошевелился.

Я прячу лицо на груди Юджина, и друг неловко обнимает меня за плечи.

— Прости, что тебе пришлось увидеть это.

— Ты грохнул Нгеллера? — в голосе Юджина звучит недоверие.

Я повернулась и увидела, как Тринадцатый Магистр покачал головой.

— Убийство Магистра не сошло бы нам с рук. Сейчас. К сожалению, он лишь оглушён.

— А жаль…

Подойдя к неподвижно лежащему Магистру, Юджин от души пнул его в пах.

— Юджин! — вырвалось у меня и друг виновато пожал плечами.

— Не все мертвы, — пояснил Бенжамин, выглянув в коридор и обернувшись к нам. — Не все работают здесь по своей воле. Кого-то удалось вынудить шантажом, кого-то принудить, запугать.

— Это их не оправдывает! — запальчиво воскликнул Юджин.

Бенжамин на миг закатил глаза.

— У нас нет времени на философию морали. Пошли, Аврора. Нас ждёт машина.

— А куда мы едем? — спросила я, перешагивая через тела.

— Ко мне домой, — ответил Бенжамин и вздохнул. — Не в дистрикт. В мой дом в Преториуме. Туда без моего разрешения попасть сложно, — он усмехнулся.

Я оглянулась на Юджина.

— Я без него не уйду!

Бенжамин пожал плечами.

— Я и не собирался его здесь оставлять. Ну, что замер столбом? Времени нет глазами хлопать. Погнали.

Глава 42. Юджин

Юджин

Дом у Магистра оказался неожиданно приятным, хоть и каким-то нежилым. Обставлен со вкусом, без всей этой кричащей преторианской роскоши, но в то же время больше напоминал музей. К удивлению Юджина, он вынужден был признать (но не признаться), что ему здесь нравилось. Но с другой стороны, после ненавистной Аусвер и рудники раем покажутся…

После того, как все привели себя в порядок и перекусили, случилось то, чего Юджин ожидал с той самой минуты, как они покинули лабораторию Нгеллера. Разговор.

Отставив пустой стакан, Сенека посмотрел на него выжидательно. Словно ждал, что Юджин сам захочет что-то рассказать. Вот уж фигушки! Несмотря на то, что этот Магистр, с пластырем на брови, фингалом и разбитой губой был каким-то другим, не таким, как его знал Юджин, — каким-то молодым, что ли, отвязным, эдаким плохим парнем, на которых падки хорошие девочки (от одной этой мысли зубы сами собой заскрипели), всё же он оставался Магистром.

И, самое обидное, — весь этот «вечерний макияж» нисколько его не портил! Наоборот! И за это Юджин ненавидел его куда сильнее, чем за принадлежность к Магистрату.

- Значит, так, ребята, — не дождавшись, пока Юджин заговорит, Сенека заговорил сам. Обращался он к ним обоим, но смотрел на него, на Юджина. И это не сказать, чтобы сильно радовало. — Я сильно подставился. Нгеллеру явно не понравилось, что его приложили магией и перебили всю его команду. Не говоря уже о…гм… хирургическом вмешательстве, произведённом без согласия пациента.

— Каком вмешательстве? — Аврора захлопала ресницами и подула на чашку с отваром, которую держала в обеих ладонях.

Юджин хмыкнул, а Сенека посмотрел на него строго. Тоже ещё, воспитатель нашёлся!

— Я тебе потом объясню, — сказал Сенека, обращаясь к Авроре, как показалось Юджину, смущённо. Да что между этими двумя? Он был бы только рад ошибиться в своих предположениях!

Опасаясь, что выдаст себя взглядом, мимикой, поспешно спросил, не забыв добавить цинизма в голос:

— Очнётся и побежит, подволакивая ножку, жаловаться нашему любимому президенту?

Сенека отчего-то облегчённо вздохнул.

— Ещё как побежит, можешь не сомневаться. Но не так быстро. Эти дни Тод не принимает. Готовится к ежегодному балу в честь дня независимости Триума. И именно об этом я хочу с вами поговорить. Независимостью Триум обязан магам.