Белая ворона в академии Аусвер

Большую часть преторианцев перебить, Преториум разрушить. Каждому магу — свободу, граничащую со вседозволенностью.

Восстание, революция, внутренние распри, война.

Как итог — ослабевшее, к радости соседей, разграбленное своими же государство. К слову, среди соседей у нас не только человеческие расы. Есть и такие, по сравнению с визитом которых Аусвер раем покажется. И я ещё молчу о Красном Кристалле (том самом Гневе Богини), о котором мне рассказал Бенжамин. Доберётся кто-то до него — а уж во время революции кто-то точно доберётся — и прощай жизнь в нашем мире. С концами…

Возможно, я бы и об этом Юджину выпалила (ну вот разозлил!), несмотря даже на предостерегающий взгляд Бенжамина. Отвлекла Игрит. Она шумно высморкалась в невесть откуда взявшийся призрачный же платок, им же промокнула слёзы на прозрачных щеках и воскликнула:

— Ты меня растрогала!

— Прости, — я перевела дыхание.

— А, какого чёрта! — вдруг воскликнула Игрит и махнула рукой.

Она вдруг соскочила с края стола, описала вокруг меня дугу, а потом вдруг приблизила своё лицо к моему и приложила к вискам призрачные ладони.

Бенжамин и Юджин метнулись к нам, и я расставила руки в стороны, жестом показывая им не двигаться.

— Всё в порядке! — не отрывая взгляда от призрачных глаз бывшего Оракула, прокричала я. — Мне ничего не грозит, честно!

— Она ничего не сделает Авроре, — пробормотал Юджин, и краем глаза я увидела, положил руку на плечо Бенжамину. Тот сглотнул.

— Не сделает, конечно, — тихо ответила я. — Я… кажется, я вспоминаю…

В мозгу словно вспыхнуло! Лавиной обрушились те самые, пытающиеся пробиться ко мне прежде образы, звуки, голоса! Закрутили, завертели в бешеном водовороте…

И я вспомнила!

Но поскольку это случилось в одночасье, в какую-то долю секунды, моё сознание просто не успевало за этим цунами новой, непонятной, напрашивалось слово — стихийной информации!

— Что ты видишь, Рори? — ворвался в этот сумасшедший информационный поток голос Бенжамина. — Не думай, не размышляй, говори!

— Она из другого мира, — прошептала я. — Богиня. Четырёхликая. Очень красивого. Такого… Я, должно быть, так представляла себе небеса. Много света, много знаний. Много открытий. Технический прогресс достиг такой скорости, такой сложности, что я… я просто не силах понять это. Их механизмы… они стали самовоспроизводящимися. Сознание человека соединилось с вычислительными машинами. Что-то про дополнительный, что ли, искусственный интеллект, память… Память целого мира у каждого! Это невероятно! Биотехнологии, так, кажется, называется стихийное увеличение возможностей человеческого мозга.

Какое-то время я просто открывала и закрывала рот.

— Не молчи, Аврора, — напомнил Бенжамин. — Говори.

— Люди в том мире победили болезни. Почти все… Они начали строить пространственные коридоры, порталы.

Вдруг в ослепительном световом потоке вспыхнули пятнами лица. Двое. Мужчина и… женщина. Белые волосы, брови… Альбинос! Черты лица другие, не мои. И всё же… Всё же было в ней что-то такое знакомое…

— Рори, — услышала я его голос и виски пронзило раскалённой иглой.

Призрак, держащий моё лицо в ладонях, шепнул:

— Ещё немного. Потерпи. Говори быстрее. Облекай мысли в слова.

Я на миг сомкнула веки, показывая, что поняла.

— Её звали Авророй… Блинский ёж! Это не мне тогда она дала имя, когда получилось на считанные секунды проявиться в шторм в нашем дистрикте! Когда маме удалось увидеть её, ожившую стихию! Все думали, Богиня дала имя будущему ребёнку… А она назвала своё!

— Может, прекратить это, — раздался шёпот Юджина. — Кажется, ей больно.

— Тридцать секунд! — поспешила выкрикнуть я и снова принялась описывать информацию, проходящую через моё сознание, позволяющую моей памяти слиться с памятью той, которую мы считали Богиней.

— Она была подругой, — на этих словах мой голос дрогнул, — одного учёного. Тот, кто первым закончил работу над пространственным порталом.

Рори была больна, неизлечимо больна. Она умирала. Знала, что не доживёт до изобретения необходимого ей лекарства. Поэтому решила первой пройти пространственный портал. Во время прохождения должна была произойти перестройка её физического тела, распадение того на мельчайшие частицы, на потоки, а потом произошло бы воссоединение. Но уже без болезни. Она должна была снова «собраться», живая и здоровая, в новом мире. И после смогла бы вернуться домой! К нему…

Но…

Я поморщилась. Слова, мысли, звуки запаздывали. А когда возникали, отвлекали от того, что лилось в меня потоком из глаз Игрит.

— Что пошло не так, Аврора? — тихо спросил Бенжамин.

— Что-то, — прошептала я. — Распасться на потоки получилось, а вот собраться заново — нет. Она уже попала в наш мир, будучи другой формой жизни, иной! И застряла в стихиях! Поэтому у неё четыре лица… Мир попытался отторгнуть иную форму жизни! Аврора же всеми силами старалась выжить. Баланс был нарушен! Ты был прав, Бенжамин. Магия — это и есть мутация.

— Вот почему Оракулы, через которых она говорила, умирали…