Беларусь. Памятное лето 1944 года (сборник)

Из боевого донесения командования 13-й армии Военному Совету Центрального фронта о выходе частей и соединений на левый берег и форсировании Днепра от 22 сентября 1943 г.: «Армия, обеспечивая себя с севера, между реками Десна и Днепр вышла главными силами 15-го стрелкового корпуса на восточный берег р. Днепр, частями 17-го гвардейского стрелкового корпуса и передовыми отрядами 15-го стрелкового корпуса продолжала форсирование р. Днепр и вела боевые действия по расширению плацдарма на его западном берегу.

В первом эшелоне 13-й армии наступали 15-й стрелковый корпус (командир генерал-лейтенант И. И. Людников) и 17-й гвардейский стрелковый корпус (командир генерал-лейтенант А. Л. Бондарев), во втором эшелоне двигался 28-й стрелковый корпус (командир генерал-майор А. Н. Нечаев). К моменту выхода соединений к реке были подготовлены 42 рыбачьи лодки, 9 табельных лодок и 25 плотов из бочек и бревен» [1, с. 149].

В передовом отряде 15-го стрелкового корпуса наступали части 8-й и 74-й стрелковой дивизий. Ими командовали соответственно полковник П. М. Гудзь и генерал-майор А. А. Казарян. Именно полки этих двух дивизий первыми вступили на белорусскую землю в Полесье и в течение двух суток (21–22 сентября 1943 г.) вели бои за захват плацдарма в районе г. и. Комарин. В ночь на 22–23 сентября в поселок первыми вступили 360-й стрелковый полк 74-й стрелковой дивизии под командованием подполковника Н. И. Сташека, а также некоторые подразделения 8-й стрелковой дивизии. Комарин был первым райцентром Беларуси, освобожденным советскими войсками. Из воспоминаний Н. И. Сташека: «Я оставил один батальон для ложной демонстрации форсирования Днепра севернее Комарина. А главные силы полка с приданными подразделениями (средства усиления) скрытно перебросил на 3–4 км южнее Комарина. Нам удалось обхитрить противника. В то время, когда оставленный у реки батальон под командованием зам. командира полка майора Н. Новикова привлекал к себе внимание, остальные подразделения на других средствах (бревна, лодки, плотики) успешно форсировали Днепр в другом месте. В результате стремительного удара около двух пехотных батальонов противника, оборонявших Комарин и железнодорожный мост, были разгромлены. Огневой налет вражеской артиллерии, усиленный ударом авиации, был настолько мощным, что в течение нескольких минут все вокруг покрылось дымом, пламенем, пылью и грязью. Полыхало ярким пламенем все, что еще сохранилось: дома, подсолнухи, стебли кукурузы, сады и отдельные деревья. Все горело. Казалось, что земля содрогается от боли, что наступил конец света, а враг продолжал бомбить цепи атакующих». Эти воспоминания участника боев убедительно подтверждают, что по всей полосе фронта с 20 октября 1943 г. немцы незамедлительно контратаковали советские войска, переправившиеся на правый берег Днепра, пытаясь сбросить их в реку. Авиация и артиллерия противника наносили непрерывные удары по переправам, делая иной раз невозможным форсирование реки, доставку боеприпасов и вывоз раненых в дневное время суток. Советские войска, действовавшие на небольших плацдармах, не имея в своем распоряжении тяжелого вооружения, несли огромные потери, испытывали острый недостаток боеприпасов, продуктов питания и других видов снабжения.

В ходе боевых действий в Белорусском Полесье были свои особенности. Это проявилось в боях при освобождении Брагинского района в период с 23 сентября по 23 ноября 1943 г.

Во-первых, 13-я армия, которая с 23 сентября вела ожесточенные бои на территории района, с 6 октября по решению Ставки ВГК была передана в состав 1-го Украинского фронта и направлена на Киевское направление.

Во-вторых, войскам 61-й армии (командующий генерал П. А. Белов) и 7-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора М. Д. Малеева удалось выйти к Днепру в Брагинском р-не только 26 сентября. Начались затяжные бои за переправы, за расширение и укрепление захваченных ранее советскими войсками плацдармов. Эти бои продолжались на Брагинщине до начала третьей декады ноября 1943 г. по следующим причинам:

из-за тяжелых ранений вышли из строя пять комдивов и командиров полков, что осложнило управление частями;

в некоторых дивизиях было выведено из строя до 50 % личного состава и 80 % офицерского состава батальонного и ротного звена;

отставали тылы из-за бездорожья в условиях лесисто-болотистой местности; не хватало транспорта, горюче-смазочных материалов, боеприпасов, порой даже питания для личного состава;

железные дороги были разрушены противником;