Читаем Беларусы, вас чакае Зямля полностью

— Дык от цяперака чуеш. Ну Саладуха быў камунiст, а мы ня ёсьцiка. Але, знаеш, чаго я нi разумею? Немцы-ж самi ня ведаюць мясцовых камунiстаў, iм-жа нехта даносiць. Ну як ты думаеш?

— Вядома свае пальцам пакажуць.

Аграном усьмiхнуўся.

— Што пакажуць пальцам — гэта праўда. Але свае цi чужыя?

На такое загадкавае пытаньне Антось ня ведаў як адказаць. Ён упарта глядзеў Падгайскаму ў вочы. Абое маўчалi.

— Чорт iх знаiць якiя чужыя…

— А вось давай, Антось, разам падумаем. Цi мала ў нас тут чужых, каторым многiя з нашых людзей нявыгадныя? Пра камунiстаў я цяпер нi гавару, бо яны ў норы пазалазiлi, або зьбянтэжаныя, ня ведаюць што рабiць… Але вазьмi паляч'ё. Ты думаў пра iх?

— Ды не. А што такое яны робяць? Яны-ж цэлы час крычалi, што Немцы найбольшыя iхныя ўрагi. Я думаю, што яны цяперака Немца баяцца, каб ня выдушыў iх.

— Наiўнасьць, наiўнасьць, Антось. Крычаць на немцаў яны маглi. Але нi забывайся, што паляч'ё ня будзiць спаць, а нешта рабiць возьмiцца. Ну й цяпер уявi, што Немiц дасьць нам, Бiларусам, як i належыцца, — бо гэта-ж наша зiмля, — дасьць, значыцца, нам школы й адмiнiстрацыю. I што Палякi будуць рабiць, падумай. Вып'ем яшчо?

— Давай яшчо па аднэй. Бог тройцу, казаў той, любiць.

Падгайскi налiваў гарэлку, а Антось задумаўся. Аграном назваў яго наiўным. А ён-жа думаў, што меў ненайгоршую галаву на плячох.

— Ну, знаеш Кастусь, з гэтымi Палякамi ты мяне ў тупiк паставiў. Чакай, абажджы… Няўжо-ж ты думаiш, што яны маглi-б разам зь Немцам пайсьцi, каб нас iзноў душыць? Страшна падумаць…

— Яно-ж сабе страшна, але падумаць трэба. Бо калi мы нi падумаем, Антось, дык хто будзiць за нас думаць? Праўда? Я табе зараз раскажу чаму я так мяркую, што можа здарыцца. Але раней прыпомню табе вось што: ты ведаеш, што я звычайна негаваркi, язык за зубамi ўмею дзiржаць. Праўда?

— А як-жа…

— Але я знаю дзе й калi язык трэба за зубамi дзiржаць. Пiрад табой магу быць адкрытым i таму я так усьцешыўся, што ты да мяне прыйшоў. Трэба пагаварыць i падумаць разам. Але цi ты знаеш, што я агульна пра жыцьцё думаю, чаму я такi а ня iншы?

— Ды не, нi саўсiм.

— Я заўсягды стараюся бяду прадбачыць. Гляджу на самыя чорныя колеры, рыхтуюся да найгоршага. От што мне памагаiць. Усё гэта, вiдзiш, што я меў, пакуль гэтыя нячысьцiкi, бальшавiкi, прыйшлi ды забралi, я здабыў цяжкай працай i навукай. А гэта таму, што на нiкога нi спадзяваўся. От, Антось… Каб нi расьцягваць, скажу табе проста, што трэба прадугледзiць самае горшае й цяпер, дый асаблiва цяпер. Я прыслухоўваюся што Палякi мiж сабой сюсюкаюць i пшэкаюць… Знаеш, ацiраюцца тутака каля мяне… Ну, ведаеш, свой, местачковы ну й гэтак далей. Вось-жа й чую сёе-тое. Скажу табе проста: ужо Палякi думаюць як прыспасобiцца, каб неяк уладу ў свае рукi пры Немцах узяць. Вядома, яны асьцярожна, бо ваенная ўлада яшчэ тут. Але паночкi ўжо адзiн аднаму на вуха, як, маўляў, уладзiцца, каб цэлымi быць дый сякую-такую ўладу мець. А ты падумай, ну, прашу цябе, падумай, што добрага для нас, калi паляч'ё тутака над намi верх возьмiць, га?

— Вядома што будзiць…

— Во, во, вядома, а як-жа. I ты знаеш, што трэба толька, каб мiж iх адзiн цi другi адважны ды з галавой найшоўся, сказаў, павёў, як яны ўсе на падтрымку яму. Што-ж, нi праўда?

— Праўда, мы iх знаем.

— От, Антось, чаго я баюся. Нашыя людзi, ведаеш, спакойныя, асьцярожныя, даўно пры ўладзе ня былi. Пакуль яны куды, дык гэтыя ўжо пазалазяць. Ну, скажам, Немiц будзiць палiцыю арганiзоўваць, на дапамогу сабе. Ну й пазалазяць туды Палякi… Значыцца яны будуць мець у сваiх руках стрэльбы. Ну й вядома, нi над Немцам-жа яны будуць начальнiкамi, а над намi…

— Гэта як ты, Кастусь, кажаш, так яно можыць i быць…

— А чаму-ж не? Знаеш, я ня ведаю i ты ня ведаеш, як яно запраўды будзiць, але-ж мы Палякаў знаем. Трэба прыглядацца, дзiржаць кантакт мiж сабой, каб у выпадку чаго адпор даць. Як ты думаеш?

— Табе, братка, вiдней. Я спадзяюся, што калi што важнае будзiць дык мне пiрадасi, каб мы сабе памагалi. Добра?

— А як-жа. Так мы i ўмовiмся. Ну дык на здароўе.

Выпiлi па трэцяй чарцы.

— А во, — сказаў Кастусь, — чуць нi забыўся, у мяне два вараныя яйкi ёсьць. Хочаш? Добра закусiць.

Ён падаў iх з шафы на стол. Антось узяў адно, пачаў абiраць.

— А што з Жыдамi будзiць, ты чуў? — спытаў гаспадара.

— Немцы ўсё кажуць, што «юдэ капут». Ну але як яны й што будуць рабiць, дык гэта ўвiдзiм. Цяперака нашыя мясцовыя бедныя жыдкi сiдзяць, як мышы пад мятлой. Надта-ж баяцца. Багацейшыя паўцякалi. Ад палячкоў чую, што ў Польшчы Немiц Жыдоў у «гетто» пазаганяў.

— Як гэта ты сказаў? Гет…

— Гетто. Гэта нямецкае слова. Як-бы па-нашаму сказаць — загарадзь; замкнутая цi адгароджаная часьць гораду цi мястэчка. Тамака зьбяруць усiх Жыдоў i дзiржаць пад вартай iх. Ганяюць на работу. Значыцца, волi Жыды нiякай нi маюць, яны саўсiм пад кантроляй.

— Гэта Палякi так расказвалi? Дзе гэта так ёсьць?

— У Варшаве, Лодзi ды ў другiх гарадох. Сюды-ж прыяжджаюць нiкаторыя Палякi, што працуюць на чыгунцы, дык от яны й прывозяць такiя навiны.

— А тутака ў дэпо хто цяпер працуiць?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт
Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

Юдоре Ханисетт восемьдесят пять. Она устала от жизни и точно знает, как хочет ее завершить. Один звонок в швейцарскую клинику приводит в действие продуманный план.Юдора желает лишь спокойно закончить все свои дела, но новая соседка, жизнерадостная десятилетняя Роуз, затягивает ее в водоворот приключений и интересных знакомств. Так в жизни Юдоры появляются приветливый сосед Стэнли, послеобеденный чай, походы по магазинам, поездки на пляж и вечеринки с пиццей.И теперь, размышляя о своем непростом прошлом и удивительном настоящем, Юдора задается вопросом: действительно ли она готова оставить все, только сейчас испытав, каково это – по-настоящему жить?Для кого эта книгаДля кто любит добрые, трогательные и жизнеутверждающие истории.Для читателей книг «Служба доставки книг», «Элеанор Олифант в полном порядке», «Вторая жизнь Уве» и «Тревожные люди».На русском языке публикуется впервые.

Энни Лайонс

Современная русская и зарубежная проза
Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза
Птичий рынок
Птичий рынок

"Птичий рынок" – новый сборник рассказов известных писателей, продолжающий традиции бестселлеров "Москва: место встречи" и "В Питере жить": тридцать семь авторов под одной обложкой.Герои книги – животные домашние: кот Евгения Водолазкина, Анны Матвеевой, Александра Гениса, такса Дмитрия Воденникова, осел в рассказе Наринэ Абгарян, плюшевый щенок у Людмилы Улицкой, козел у Романа Сенчина, муравьи Алексея Сальникова; и недомашние: лобстер Себастьян, которого Татьяна Толстая увидела в аквариуме и подружилась, медуза-крестовик, ужалившая Василия Авченко в Амурском заливе, удав Андрея Филимонова, путешествующий по канализации, и крокодил, у которого взяла интервью Ксения Букша… Составители сборника – издатель Елена Шубина и редактор Алла Шлыкова. Издание иллюстрировано рисунками молодой петербургской художницы Арины Обух.

Александр Александрович Генис , Дмитрий Воденников , Екатерина Робертовна Рождественская , Олег Зоберн , Павел Васильевич Крусанов

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Мистика / Современная проза