Белфаст в марте (СИ)

 И она была везде, Билли заняла все пространство его мира. Никогда ещё погружение в секс не было таким абсолютным, полным, как будто Билли заменила собой и небо, и землю, и дыхание. Это ни с чем не перепутаешь, это выше того, что он ждал. Ради одной такой ночи можно предать религию, отказаться от имени и скитаться по миру проповедником, потому что вот в это нужно верить! В каждый её вдох и выдох, в каждое движение, в каждый поцелуй. Обладать такой женщиной - это как обладать ядерной кнопкой или ключами от всего мира; как решать судьбы человечества и занимать место в каком-то верховном совете; сидеть на престоле, пока она стоит за троном, положив на плечо руку.

 В одну секунду стало ясно, что Ксавье уже недостаточно обычного сердцебиения, теперь для жизни ему необходимо бешено учащенное. Так бьется сердце, когда она извивается под ним; когда почти кричит что-то, но он закрывает ей рот ладонью, а она смеётся и снова откидывает голову, кусая губы; так бьется сердце в минуту затишья, когда они вдруг замирают и просто смотрят друг другу в глаза, еле касаясь кончиками носов.

Вот что он чуть было не уничтожил. Вот что всегда было так рядом. Вот что он не заслужил, но все равно ему досталось. Чужое, украденное или щедро подаренное.

- Смогла бы ты когда-нибудь меня простить? - спросил Ксавье. Он смотрел на её лицо, гладил кончиками пальцев живот.

 Билли открыла глаза, удовлетворённая улыбка стала теплой. Она скинула его руку со своего живота, поднялась и села на него верхом, сжимая обнаженными коленями его талию. Долго, пристально посмотрела, изучая лицо. Потом наклонилась и поцеловала, почти небрежно, как королева целовала бы своего фаворита.

 - Я предпочитаю долгую месть прощению, - прошептала она. - Я предпочитаю доставлять тебе удовольствие, чтобы угрызения совести тебя сожрали до костей, - она поцеловала его шею, дошла до уха и укусила мочку. - Быть милосердной, чтобы ты сгорел в аду, а я попивала Маргариту на тусовке у Девы Марии, - Билли спустилась ниже, к его груди, сотрясаемой частым дыханием. - Я стану твоим кошмаром, палачом, преследователем, - она провела по его груди и животу сухими губами. У него пробежали мурашки от её горячего дыхания, а у неё от его пальцев, которые он запустил ей в волосы. - И если тебе суждено умереть от чьей-то руки, это будет моя рука.

Ксавье простонал что-то напомнившее ругательство и вдавил голову в подушку.

***

 Утром оказалось почти невозможно проснуться. Сон и слишком жаркий плен рук Билли, не давали открыть глаза. Просто знать, что она рядом и ощущать её кожу и дыхание - и можно вообще не выходить из комнаты, еду бросайте в окно. Ксавье прижал её покрепче и поцеловал волосы.

- Ты провал мое платье, - тихо вздохнула она. Голос звучал глухо, из-под его руки.

- Я куплю три новых, хочешь?

- Сама куплю, - Билли тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок, прижимаясь к Ксавье спиной. - Но мне ещё нужно выбраться отсюда.

- Не выбирайся, - Билли повернула к нему голову, сонно моргая. Ксавье погладил ее щеку. - Останься тут. Я буду приносить еду и вино.

- Хорошо, - Билли улыбнулась и свернулась у него под боком, как ленивая кошка.

Через час, Ксавье пришлось самому выбраться из комнаты и дойти до спальни Билли, чтобы взять что-то, чтобы она переоделась. Уже открывая дверь, с её халатом в руках, он столкнулся с Фел, которая замерла с крайне удивленным выражением на лице.

- Что ты делаешь в комнате Билли? - спросила Фел, очень холодно. Она была не особенно любезна в последнее время, а Ксавье подозревала в связи с этими Вайнсами, считая его за врага, который всем морочит голову.

- Я тут спал вообще-то, - спокойно ответил Ксавье и открыл шире дверь, демонстрируя, что Билли там нет. Халат он успел бросить в угол, за дверь.

- А Билли?

- Пришла первой и завалилась ко мне, видимо по ошибке перепутала дверь. Меньше нужно пить. Ещё вопросы?

- Никаких, - фыркнула Фел. Ксавье проводил её взглядом, подобрал халат Билли, закинул на плечо, сверху полотенце и спокойно направился к себе.

Они долго прощались. Как будто навсегда, хоть в сущности и ненадолго. Они были в одном доме, в одной семье и даже на одном этаже. Но прощались как будто навсегда.

Билли завязала волосы в небрежный хвост и прямо в халате хотела спуститься к завтраку, но Ксавье остановил.

- Твоя шея. И плечи. И вообще, - вздохнул он, целуя те места, что пострадали благодаря ему.

- Тогда потороплюсь к себе и укутаюсь в самый закрытый свитер. Но больше так не делай, - она поцеловала его в нос и выбежала из спальни.

Здравствуй, свобода!

Билли не было страшно, ни за себя, ни за Фел. Все решится, стерпится, сладится, поймется. Она разберётся, признается всем и все будут счастливы и свободны, как она сама сейчас.

Она вошла в спальню, протанцевала к шкафу и только потом заметила сидящую на софе Фел.

 Фелиса подошла, внимательно посмотрела на шею и плечи Билли. Вздохнула, совсем как Ксавье.

- Ты же не думаешь, что я не понимаю что это?

- Прости? - Билли растерялась, задрожали руки.