Бельгийская революция 1830 года

В это время лорд Руссель, представитель английского посланника, передал принцу Оранскому письмо, в котором сообщалось, что Франция и Англия желают прекращения военных действий. Принц хотел оставить это письмо без внимания, но английский посол Роберт Адер, лично прибывший на место действий, стал настаивать, чтобы принц Оранский остановил свое наступление и пощадил Лувен. Принц согласился на перемирие при условии, что бельгийцы оставят Лувен и сдадут его голландцам. Пока шли переговоры между английским посланником и принцем Оранским, герцог Саксен-Веймарский обошел армию Леопольда и 11 августа вышел на дорогу, которая вела от Лувена на Брюссель. Бельгийский король был окружен, когда генерал Бельяр явился к герцогу Саксен-Веймарскому и от имени Франции потребовал прекращения военных действий. Герцог ответил, что он явился не для переговоров, а для того, чтобы драться. Шельдская армия последовала примеру Маасской армии.

Бельгийское правительство в этих условиях вынуждено было обратиться к Франции, обещавшей Бельгии помощь и защиту. Глава французского правительства Казимир Перье по первому же призыву Леопольда стал действовать на свой страх и риск. По его распоряжению 50 тыс. французских солдат в ступили в Бельгию под начальством маршала Жерара, который 12 августа занял Брюссель. При таких обстоятельствах голландцы вынуждены были уступить, они даже не пытались бороться и 20 августа, не сделав ни одного выстрела, поспешно отступили на свою территорию. За исключением Антверпена, которого они никогда не теряли, в их руках не оставалось более ни одного пункта бельгийской территории. Так закончилась «кампания десяти дней».

Большой интерес в связи с происходившими событиями представляет послание жителей Гента от 7 августа 1831 г. «Французы в Бельгии», найденное нами среди документов Архив а внешней политики России. В этом послании сквозит явно недовольство работой Лондонской конференции, договором в 18-ти статьях, «которые были приняты с покорностью большинством бельгийской нации»[375]. По поводу французского вторжения в этом письме говорится: «Франции слишком выгодно к нам вторгнуться: случай уникальный — это мы кидаемся в ее объятия… Французы придут к нам как посредники, здесь они останутся хозяевами… Франция вновь бросила перчатку: она вынуждена воевать. Победив, она нас проглотит; если она проиграет, Нидерландское королевство снова образуется, и мы вернемся после бесконечных злоключений, после опустошительной войны к голландцам…». Далее авторы письма пишут: «Несомненно, что оккупация Бельгии французской армией вызовет недовольство Пруссии, Австрии, германской федерации и России… Эти державы кончат, вероятно, войной. Но воздержимся от гипотез и догадок и представим нашим читателям возможные результаты французского вторжения. Французы, простые исполнители приказов конференции, войдут в Бельгию без препятствий со стороны других держав и расположатся перед лицом голландцев и принудят их вернуться к границам, записанным в протоколах. Но эти протоколы следует сообразовать с отдачей Люксембурга, Венлоо, части Лимбурга; новое перемирие, которое будет заключено, заведет переговоры в тупик; армия будет распущена, форты будут оккупированы, администрация будет действовать только под влиянием французов, они займут все должности, они будут повсюду насаждать систему их правительства»[376]. Однако вопреки этому мнению жителей Гента обстановка сложилась иначе.

Смелое решение Казимира Перье вызвало явное неудовольствие со стороны северных держав и Англии. Французское правительство должно было объяснить конференции, что оно не имело времени посоветоваться с ней относительно Бельгии, так как вынуждено было действовать в крайней спешке. Французское правительство заявило также, что Жерар и его отряд будут отозваны из Бельгии; и, действительно, очень скоро это было исполнено. Английское правительство продолжало проявлять недовольство по поводу позиции Франции в бельгийско-голландском конфликте. Пальмерстон стал высказывать меньше сочувствия к стремлениям бельгийцев, чем за несколько недель до этого, и под предлогом, что нидерландский король никогда не согласится принять договор в 18-ти статьях, вскоре предложил конференции изменить свое решение. Представители Австрии, Пруссии и России, довольные возможностью причинить неприятность Франции, поддержали английское правительство в его намерениях.