Белиал. Проклятая душа

В следующий раз, когда он атаковал, я схватил его за плечи и врезал коленом ему в живот. Пусть это и не сбило его с ног снова, но заставило покачнуться и сплюнуть кровь. Я усмехнулся, так как это подтверждало мои подозрения: руны защищали его только от моего ациама. Хорошо, значит, изобью его до смерти.

Я наклонился направо, но ударил слева и рукояткой ациама сломал ему нос. За это клинок Януса вошел глубоко мне в бедро.

– Это за Рим, – зашипел он. – Мой прекрасный город, уничтожить который не удалось даже тебе. Поверь, я разыщу каждый камень и отстрою его заново.

Я рассмеялся сквозь боль:

– Тогда лучше надень перчатки. Потому что я помочился практически на каждый из твоих горячо любимых камней.

Высокомерное лицо Януса застыло в гримасе.

– Ах ты, грязный паршивый сукин сын! – вырвался рев откуда-то из глубины его горла.

Теперь я по-настоящему расхохотался и с довольным видом крикнул через плечо:

– А это уже явно камень в твой огород, мама.

– Давай! – заорал Янус.

В этот миг мое тело охватила дрожь. В ушах раздался пронзительный звон. Изнутри в конечности полилась обжигающая боль. Мышцы потяжелели и налились свинцом, и каждое движение теперь отнимало у меня в три раза больше сил, чем прежде. Черт! Похоже на ведьминскую магию. Конечно. У Януса и Сотириоса было достаточно времени, чтобы повозиться с моей оболочкой. Руны. Печати. Они что-то вплели в мое тело. А я, как идиот, не проверил этого заранее.

– Мошенничество! – завопил кто-то. Однако ни моя мать, ни Тимеон не вмешались. Все, что допускает арена, законно. А арена не собиралась блокировать постороннее колдовство.

Кулак Януса врезался мне в лицо. Даже не заметив его удара, я потерял равновесие и упал. Надо мной сомкнулась черная вода. Я хотел вскочить на ноги, но Янус так сильно врезал мне ногой, что сломал ребра и выбил весь воздух из легких. Потом он поднял меня на колени. У меня не хватало сил даже держать ациам. Возможно, меня обезоружил Янус, а может, я сам его выронил. Без понятия. Передо мной возникла его искаженная физиономия.

– Каково это – смотреть в глаза смерти? – злобно спросил он, охваченный мстительным безумием.

Это пугало.

Все намерения умереть красиво, если до этого все-таки дойдет, исчезли без следа. Теперь я чувствовал лишь страх. Только чистый парализующий страх, который мне даже не удавалось скрыть от своего заклятого врага.

Янус улыбнулся.

– Наслаждайся, – почти с нежностью прошептал мне он. – Это будет не быстро.

Кассия Кроваво-алое настроение

Кроваво-алый. Я еле набирала воздух в легкие. Руки стали ледяными. Колени дрожали. В голове эхом отдавались кроваво-алые крики. Я изо всех сил подавила их и отшатнулась назад. Дальше от края арены. Бел не должен видеть меня такой. Он не должен беспокоиться за меня. Он должен сражаться. Сражаться за свою жизнь. А я… мне нужна всего пара минут. Чтобы найти реальность в этом море кроваво-алых одеяний. Повсюду. Кроваво-алый, как крики, будоражащие мое сознание. Отмахнувшись от них, я уставилась в пол. Сосредоточилась на своем дыхании и звуках битвы. Звоне сталкивающихся лезвий. Плеск воды. Голос Януса. Голос Бела. Это звучало обнадеживающе. Бел шутил. Янус злился. Это ведь хорошо, да?

Но тут по толпе прокатился крик. Меня охватил страх – хуже всего, что контролировало мой разум. Страх, который впивался прямо в сердце, останавливая его. В этот миг воспоминания замолчали. Красный цвет потерял значение. Его место занял гораздо больший ужас.

Я подняла глаза и… увидела, как Бел упал. Почувствовала, как мир затаил дыхание. Почувствовала его страх так же отчетливо, как свой собственный. Почувствовала тень его смерти.

Мужчина, которого я любила, стоял на коленях перед мужчиной, которого я ненавидела. Но Янус не торопился. Он наслаждался проигрышем своего противника, ходил вокруг него кругами, издевался, снова и снова полосовал кожу Бела обоими ациамами. Он играл с ним.

– Мошенничество! – прокричал кто-то.

– Арена устанавливает правила, – отозвался кто-то другой.

– Но не за ее пределами! – ответила Ари.

– Найти его! – велел Элиас. Вспыхнуло волнение. Красные ряды праймусов задвигались. Однако резкий голос Грии заставил весь двор замка вздрогнуть.

– Не смейте отводить глаза! – прошипела она. – Я лично брошу вызов всякому, кто не окажет моему сыну должного уважения перед лицом смерти.

Это не просто приказ. Ее сила вынудила зрителей замереть на местах. Какой больной вид материнской любви!

Мысли путались. О чем говорили остальные? Янус мошенничал? Но как? С помощью этих рун? Я знала защитные символы у него на теле. От Грим и по собственной памяти. Но это не объясняло того, почему Бел не защищался. Да, он ранен, но ни одна из этих ран не могла так на него подействовать. Он страдал от боли. Боли, не имеющей отношения к крови и клинкам или к Тихому омуту. А потом с моих глаз словно упала пелена.

От Бела тоже исходила ведьминская магия. Изнутри…

За этим осознанием последовал необузданный гнев, который переплелся с откровенным страхом. Янус повредил тело Бела. Он получал помощь извне. Не демоническую помощь.