Белиал. Проклятая душа

– Помимо всего прочего, эти люди располагают всеми средствами «Омеги» – организации, которая намеревалась нас уничтожить. А мы… мы добровольно передали их им. Как такое могло произойти? – вопрошал толпу Янус. – Поэтому моим третьим и последним предложением будет конфисковать сведения и имущество «Омеги». Это увеличит нашу власть. И Лига вновь окрепнет.

Выбросив кулак в воздух, он завершил свою драматичную речь под пугающе бурные аплодисменты публики с промытыми мозгами. Другие освистали его, и вдруг все захотели высказаться. Начались дискуссии, вспыхнули перепалки, по залу полетели оскорбления, и посреди всего этого стоял самодовольно улыбающийся Янус, черные глаза которого не отрывались от меня. Раньше я никогда не понимал, почему он выбрал именно такую, отталкивающую, угловатую и отмеченную ненавистью оболочку. А сегодня понял, что отвращение, которое он вызывал, могло быть крайне эффективным оружием.

Я недооценил его фанатизм. С тех пор как сбежал из Тихого омута, он явно не успокаивался ни на секунду, воплощая в жизнь свои мечты о мести, которым, без сомнения, предавался каждый божий день в течение двух тысяч лет. Он терпеливо сплетал вокруг меня толстую сеть, которая медленно, но неизбежно затягивалась. Его обвинения перед Грией и встреча здесь – это только начало.

Нужно его остановить. Причем как можно скорее. Мои приготовления, быть может, еще не закончены, но в данный момент они отодвинулись на второй план, поскольку каждый следующий шаг, который я позволял сделать Янусу, подрывал мое влияние и уменьшал ресурсы. Настало время небольшого противостояния.

Я плавно встал.

Шум в бальном зале стих, все взоры обратились ко мне.

– Я призываю в свидетели Тимеона, – твердым голосом объявил я.

За этим последовала вспышка черного света, и материализовался старейшина. Он по-прежнему занимал оболочку, благодаря которой выглядел тучной версией моего бухгалтера. И в этот момент смерил меня таким же кислым взглядом, как упомянутый бухгалтер. По недовольному взмаху его руки зал сотряс второй взрыв, и на сцене появилась моя дражайшая матушка. Она вела себя не так сдержанно. С громким и крайне раздраженным стоном Грия пригвоздила меня взглядом.

– Твой срок еще не прошел!

Я встретил ее упрек с невозмутимым лицом.

– Это не имеет значения, потому что я вызываю Януса на дуэль на Тихом омуте.

В зале повисла мертвая тишина, жаждущая сенсаций толпа онемела. Даже у моей матери пропал дар речи. Праймусы так сильно цеплялись за свою силу и бессмертие, что добровольный отказ от того и другого казался немыслимым. А именно это и происходило во время дуэли на Тихом омуте. На арене лишались сил и сражались ациамами на смерть.

Янус старался взять себя в руки. Вероятно, не предусмотрел такой ответный ход в своих тщательно продуманных планах.

– Он… он просто пытается выиграть время, – выпалил Ужас Рима. – Грия, конечно, пообещала нам создать новый Тихий омут, но пройдут десятилетия, прежде чем весь Критерион и арена будут готовы к дуэли.

Я хладнокровно ему улыбнулся.

– Не сомневаюсь, моя мать найдет краткосрочное решение этой проблемы.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – откликнулась Грия. В ее глазах блеснуло восхищение.

– К сожалению, – пробормотал я.

Теперь Тимеон повысил голос и свою силу.

– Белиал, из всех старейшин ты призвал меня следить за этой дуэлью. Назови мне причины этого вызова, и я решу, достойны ли они.

Это стандартная процедура, но мне правда не хотелось пережевывать все заново. В конце концов, я только что бросил свою жизнь на чашу весов. Это достаточно веская причина.

– Факты всем известны, так что давайте сэкономим время, – бесстрастно предложил я. – Ты слышал мое требование. Теперь я спрашиваю тебя, Тимеон: оно принято?

Во взгляде старейшины ощущалась сила бесчисленных столетий.

– Твой вызов услышан и принят.

Движимый чистой паникой, Янус замотал головой.

– Я его не принимаю! Это же просто фарс. Вы уже вынесли свой приговор.

– Дуэль выше любого приговора, – сообщил ему Тимеон. – Таков наш закон.

Грия восторженно согласилась с его решением. Судя по всему, предстоящее событие так ее вдохновило, что перед ее внутренним взором уже соткалось будущее произведение искусства.

– Я хочу, чтобы дуэль прошла на свадьбе двух брахионов. Кровавая кульминация союза кровожадной пары. До тех пор я создам новую арену, о которой будут говорить даже по прошествии тысячелетий.

Ее безумную фантазию прервала маленькая и очень злая будущая невеста. Ари наступала на Грию агрессивней, чем стоило бы для ее же блага. Мешать моей матери планировать шедевры – один из самых самоубийственных поступков, которые только можно сделать на этом свете.

– Прошу прощения, древняя мама Бела, которой, очевидно, плевать, умрет ее сын или нет, – прошипела она, – но в день своей свадьбы я не буду наблюдать, как мой друг рискует своей жизнью, и параллельно подавать закуски.

Сущность Грии сгустилась, пол задрожал. Разразилась паника. Люциан бросился к Ари, но ситуацию спас Тимеон. Он встал перед Грией и приглушил ее приступ ярости своей энергией.