Белиал: Война богов

– Знаю, – осипшим голосом ответила я. – Такого не существует.

Речь лишь о том, готова я или не готова. Ни один мужчина не должен склонять чашу весов в этом решении. Словно во власти безумия, я вырвала у него свои запястья и воспользовалась его невнимательностью, чтобы перевернуть нас обоих. Меня саму поразила собственная смелость, но времени на подобные размышления не осталось. Я теряла контроль, была напугана и чуть не теряла сознание от мощной волны жара, которая поднималась во мне при малейшем движении таза.

Бел сердито зарычал и схватил меня за бедра. Его руки уверенно удерживали меня и предупреждали о сверхчеловеческой силе, дремлющей под его бархатистой кожей. Если бы он захотел, я бы снова очутилась на лопатках, не успев даже догадаться о его намерении. Он предоставлял мне главную роль, однако не позволял переступить через его опасения.

– Ты забываешь, что я могу читать твои эмоции, – серьезно напомнил мне он.

Во мне взвилось упрямство.

– И что же ты прочел? – спросила я. – Сомнения? Неуверенность? Естественно! Все это ново для меня. Я была девственницей не потому, что чересчур заботилась о своей невинности. Просто так вышло. – Не совсем так. На самом деле мне представлялось несколько возможностей, но тогда они просто-напросто казались мне неподходящими.

Бел скорчил многострадальную гримасу:

– Лгунья из тебя паршивая.

– Ах так? Тогда скажи мне, ложь ли это, – негромко фыркнула я. Потом с мрачной решительностью наклонилась вперед и оперлась на его грудь, чтобы он точно заметил твердый настрой у меня на лице. – Я не хрупкая. У меня нет никаких моральных или романтических ожиданий в отношении тебя. Я лишь хочу, чтобы ты подарил мне воспоминания, которые стоят того, чтобы их не забыть.

Белиал внимательно изучал черты моего лица и мои эмоции. Кажется, он мне поверил. Тем не менее в его взгляде сверкнуло недовольство. Давление его ладоней усилилось. Из страха, что он все-таки меня отвергнет, я коснулась его губ легким поцелуем. Он не сопротивлялся. Хорошо.

– Как думаешь, ты способен это сделать? – искушала я его.

Выгнутая бровь. Тихое надменное хмыканье. Я улыбнулась. Что ж, вот и ответ.

– Тогда, – прошептала я, – ты именно тот, кто мне нужен.

Очень медленно одна рука отпустила мое бедро. Бел поднял ее к моему лицу и отвел назад прядь волос. Прикосновение его пальцев оказалось удивительно нежным. Он положил ладонь мне на затылок, приглашая снова его поцеловать. И в тот же миг отбросил свою мучительную сдержанность. Потрясающе сильное тело, которое совсем недавно мне воспротивилось, теперь звало меня. Мир вокруг нас померк. Остались только Бел, я и эта страсть, которую мы делили на двоих. Он манил, завоевывал, поддавался, сливался со мной воедино и уносил меня в чувственное безумие, которое навечно вырезалось в моей памяти.

Белиал На рассвете

Глубокие вздохи Кассии были похожи на тихие волны спокойного моря. Моря, которому лишь на время удалось отказаться от своей бурной, неукротимой природы. Я улыбнулся. Обессиленное и удовлетворенное, ее мягкое тело прижималось ко мне. Я исполнил ее желание и сам при этом потерялся в омуте своей страсти. Больше, чем единожды. Прошло много времени с тех пор, как в моих руках оказывалось такое очаровательное существо. Такая чувствительная, такая любопытная, такая раскованная. Хотя требовалось немало мужества, чтобы отдаться демону – даже если бы Кассия уже не была девственницей. Однако, несмотря на свою невинность, она противостояла мне с абсолютным бесстрашием. Более того. Она не только бросила вызов моему впечатляющему опыту, но и подобралась к его границам. И повторяла это снова и снова, пока в какой-то момент ее человеческое тело не капитулировало и она не уснула. Я чувствовал себя по-настоящему вознагражденным тем, что Кассия сделала мне такой подарок. И да, эту ночь она не забудет никогда – не только потому, что это ее первый раз, но и потому, что ее следующим любовникам будет трудно сравниться с эротическим мастерством, которое я совершенствовал веками. Но мое удовлетворение сменилось чем-то другим, темным и зловещим, поднимающимся прямо из глубин моей сущности, – диким чувством собственности. Мысль о том, что Кассия с такой же страстью отдастся другому мужчине, как сегодня мне, пробуждала внутри меня такую черную ревность, что это пугало меня самого. Обычно я был далек от подобных мыслей. Я всегда не выносил моногамию и давал своим подругам по любовным играм ту же свободу, которую позволял себе. Но с Кассией… с Кассией все во мне требовало нести смерть, боль и возмездие каждому, кто посмеет к ней притронуться.