Бельканто

Священник был прав относительно погоды, хотя перелом наступил несколько позже, чем он предсказывал. К середине ноября гаруа прекратился. Его не унесло ветром. Он не сошел на нет постепенно. Он просто взял и кончился: мир, еще вчера мокрый и размытый, точно книга, которую уронили в ванну, вдруг моментально просох и заиграл светом и невероятными красками. Господину Хосокаве это напомнило сезон цветения вишни в Киото, а Роксане Косс – октябрь на озере Мичиган. Ранним утром, еще до начала репетиции, они стояли вместе у окна. Он указал ей на пару ярких, как хризантемы, желтых птичек, сидящих на веточке дотоле невидимого для них дерева. Немного поклевав мягкую кору, они улетели – одна, а за ней и другая скрылись за стеной. Один за другим все заложники, а потом и их тюремщики тоже подходили к окнам, смотрели, щурились от солнца и смотрели снова. Столько людей прижималось к стеклам ладонями и носами, что вице-президент Иглесиас вынужден был достать тряпку и бутылку с чистящим средством и протереть все стекла.

– Только посмотрите на сад, – сказал он, не обращаясь ни к кому в особенности, – сорняки так вымахали, что закрывают цветы.

Можно было ожидать, что при таком количестве влаги и полном отсутствии солнца рост растений замедлится, но получилось наоборот. Сорняки вокруг как будто почувствовали близкое дыхание джунглей и с жадностью тянули листья к небу, а корни – вглубь земли, пытаясь вернуть вице-президентский сад в первозданное состояние. Они впитывали каждую каплю влаги. Они бы выпили еще один гаруа. Если предоставить их самим себе, они задушат в своих объятиях весь дом и разрушат стену. Ведь и сад этот когда-то был частью густого леса, чьи лианы тянулись до самого океанского побережья. От полного удушения растительностью дом спасал лишь садовник, который выдергивал и сжигал все, что считал недостойным жить. Но садовник сейчас находился в бессрочном отпуске.

Солнце взошло около часа тому назад – и за это время некоторые растения успели вымахать на полсантиметра.

– Надо что-то делать с садом, – вздохнул Рубен, хоть он и понятия не имел, как при всех своих домашних хлопотах выкроит время еще и на сад. Да и вряд ли ему позволят выйти за дверь. И уж тем более взять в руки секатор, лопату и нож для обрезки ветвей. Все, что хранилось в садовом сарае, наверняка представлялось террористам смертельным оружием.