Белла Ахмадулина

В тот месяц май, в тот месяц мой
во мне была такая лёгкость
и, расстилаясь над землей,
влекла меня погоды лётность.

Я так щедра была, щедра

в счастливом предвкушенье пенья,
и с легкомыслием щегла
я окунала в воздух перья.

Но, слава Богу, стал мой взор

и проницательней, и строже,
и каждый вздох и каждый взлет
обходится мне всё дороже.

И я причастна к тайнам дня.

Открыты мне его явленья.
Вокруг оглядываюсь я
с усмешкой старого еврея.

Я вижу, как грачи галдят,

над чёрным снегом нависая,
как скушно женщины глядят,
склонившиеся над вязаньем.

И где-то, в дудочку дудя,

не соблюдая клумб и грядок,
чужое бегает дитя
и нарушает их порядок.

1959

Новая тетрадь

Смущаюсь и робею пред листом
бумаги чистой.
Так стоит паломник
у входа в храм.
Пред девичьим лицом
так опытный потупится поклонник.

Как будто школьник, новую тетрадь

я озираю алчно и любовно,
чтобы потом пером ее терзать,
марая ради замысла любого.

Чистописанья сладостный урок

недолог. Перевёрнута страница.
Бумаге белой нанеся урон,
бесчинствует мой почерк и срамится.

Так в глубь тетради, словно в глубь лесов,

я безрассудно и навечно кану,
одна среди сияющих листов
неся свою ликующую кару.

1960

Зима

О жест зимы ко мне,
холодный и прилежный.
Да, что-то есть в зиме
от медицины нежной.

Иначе как же вдруг

из темноты и муки
доверчивый недуг
к ней обращает руки?

О милая, колдуй,

заденет лоб мой снова
целебный поцелуй
колечка ледяного.

И всё сильней соблазн

встречать обман доверьем,
смотреть в глаза собак
и приникать к деревьям.

Прощать, как бы играть,

с разбега, с поворота,
и, завершив прощать,
простить ещё кого-то.

Сравняться с зимним днём,

с его пустым овалом,
и быть всегда при нём
его оттенком малым.

Свести себя на нет,

чтоб вызвать за стеною
не тень мою, а свет,
не заслонённый мною.

1961

Маленькие самолёты