Белла Ахмадулина

Как я люблю – гряду или строку,
камней иль слов – не разберу спросонок.
Цвет ночи, подступающей к окну,
пустой страницей на столе срисован.

Глаз дня прикрыт – мгновенье ока: тьма —

и снова зряч. Жизнь лакомств сокрушая,
гром дятла грянул в честь житья-бытья.
Ночь возвращает зренью долг Кронштадта.

Его объём над плосководьем волн —

как белый профиль дымчатой камеи.
Из ряда прочих видимостей вон
он выступил, приемля поклоненье…

Как я люблю гряду… – но я смеюсь:

тону в строке, как в мелкости прибрежной.
Пытается последней мглы моллюск
спастись в затворе раковины нежной.

Но сумрак вскрыт, разъят, прёодолён

сверканьем, – словно, к ужасу владельца,
заветный отворили медальон,
чтоб в хрупкое сокровище вглядеться.

И я из тех, кто пожелал глядеть.

Сон был моей случайною ошибкой.
Всё утро, весь пред-белонощный день
залив я озираю беззащитный.

Он – содержанье мысли и окна.

Но в полночь просит: – Не смотри, не надо!
Так – нагота лица утомлена,
зачитана сторонней волей взгляда.

Пока залив беспомощно простёр

все прихоти свои, все поведенья,
я знаю, как гнетёт его присмотр:
сама – зевак законные владенья.

Что – я! Как нам залив не расплескать?

Паломники его рассветной рани
стекаются с припасами пластмасс
и беспородной рукотворной дряни.

День выходной: день – выход на разбой.

Поруганы застенчивые дюны,
и побирушкой роется прибой
в останках жалкой и отравной дури.

Печальный звук воздымлен на устах

залива: – Всё тревожишь, всё неволишь.
Что мне они! Хоть ты меня оставь.
Моё уединение – моё лишь.

Оно – твоё лишь. Изнутри запри

покрепче перламутровые створки.
Есть время от зари и до зари.
Ночь сплющена в его ужайшем сроке.

Я задвигаю занавес. Бледны

залив и я в до-утренних кулисах —
в его, в моих. Но сбивчивой волны
бег неусыпен в наших схожих лицах.

Меня ночным прохожим выдаёт,

сквозь штор неплотность, лампы процветанье.
Разоблаченный рампой водоём
забыл о ней и предается тайне.

Прощай, гряда, прощай, строка о ней.

Залив, зачем всё больно, что родимо?
Как далеко ведёт гряда камней,
не знала я, когда по ней бродила.

Май 1985

Репино

«Тому назад два года, но в июне…»