Bella Германия

– Мой муж работает на строительстве метро, мой сын учится в гимназии…

Джульетта была столь убедительна, что Платтнер засомневался. Но Джульетта хотела, чтобы он подписал договор с Энцо как с основным арендатором.

– Но это вам не по карману, – пробормотал Платтнер.

– Нет проблем, коллега, – буркнул Энцо, оттесняя Джульетту в сторону.

Все что угодно, только не унижения. Супруги удалились к себе в комнату паковать вещи. Домовладелец последовал за ними.

– Ну хорошо, раз уж вы на этом так настаиваете… – Обращался он исключительно к Джульетте. – Для начала на год… И чтоб никакого чеснока, понятно? И размер платы мы немного подкорректируем… скажем, на двести марок меньше. Согласны, фрау…

– Маркони, – подсказала Джульетта.

Энцо подписал договор тут же, на кухонном столе, и Джульетта пообещала следующим же утром внести предоплату за три месяца.

После ухода Платтнера Джульетта скрылась в ванной, чтобы Энцо не видел ее слез. Так заканчивалась любая ее попытка прорваться к счастью. Только казалось, что она вот-вот ухватит его, как происходило то, что отбрасывало ее назад, в трясину семьи. Словно ее и в самом деле кто-то сглазил. Уж не ее ли собственная мать?

Когда вернулся Винченцо, она объявила, что отныне у него своя собственная комната. Удивленный Винченцо захотел знать, откуда у них деньги на аренду всей квартиры. Энцо успокоил сына: пока они с матерью работают, квартира им по карману. Джульетта не сказала Винченцо, что на их счете недостаточно денег, чтобы внести плату за три месяца вперед. Придется влезть в долги.

Энцо не сомневался, что она рассчитывает на помощь Джованни. Он откупорил бутылку хорошего вина – что случалось не так часто, – чтобы отметить удачу. Даже Винченцо налили бокал. Редко когда доводилось видеть Энцо таким счастливым. И Джульетта больше радовалась за него, чем за себя. Мыслями же она была с Винсентом. Поднимая бокал с мужем и сыном, она представляла себе гостиную в бунгало, где ужинали в этот момент Винсент и его жена.

На следующий день Джульетта узнала истинную причину человеколюбия Платтнера. Дозвониться Джованни на Салину она так и не смогла, зимой телефонная связь барахлила по причине непогоды, когда единственный кабель, соединяющий остров с Сицилией, оказывался поврежден. Наутро связь появилась, но бармен, у которого по-прежнему был единственный телефонный аппарат в деревне, сообщил, что Джованни в отъезде – отправился на Сицилию договариваться с поставщиками. Джульетта подумала, не одолжить ли денег у Винсента, но тут же отогнала эту мысль.

Следующей, о ком она подумала, была Эрна Баумгартнер. Как только Джульетта рассказала Эрне, что случилось, та не сомневалась ни секунды. Тут же отправилась в банк и сняла нужную сумму.

– Просто переведи на мой счет, когда сможешь. – Потом спросила имя арендодателя. – Платтнер? Kruzitürken[119].

– Он турок? – удивилась Джульетта.

– Ну… скользкий тип, во всяком случае… Узнаю своих паппенгеймцев[120].

– Паппенгеймцев?

И тут Эрна открыла ей глаза. Платтнер, благодетель, пускавший иностранцев в квартиру лишь в исключительных случаях, не просто так связался со студентами. Все другие квартиры в доме, где проживали турки и греки, тоже принадлежали ему. Весь дом принадлежал чистоплюю Платтнеру, который так неохотно терпел иностранцев, но почему-то сдавал жилье только им.

Он специально изыскивал таких арендаторов для своей развалюхи, подпадающей под распоряжение об охране жилищного фонда Мюнхена, чтобы как можно быстрее получить разрешение на снос. И на ее месте выстроить новое здание – потолки пониже, этажей побольше, планировка получше – и сдавать квартиры более платежеспособной публике – немцам, разумеется. А этот южный народец, который рано или поздно уберется восвояси, не слишком заботится о временном жилье.

– И что мне делать? – растерялась Джульетта.

– Отправляться в банк и перевести предоплату, ведь договор-то вы подписали. А потом собирать вещи… – И Эрна невесело рассмеялась.

В тот же вечер Джульетта и Эрна переговорили с соседями по дому – турчанкой Хатис и греком Гиоргосом. Только совместными усилиями арендаторы могли предотвратить снос здания.

На следующий день Джульетта принялась приводить в порядок квартиру. Им предстояло обновить старый дом, прежде чем об этом узнает Платтнер. Заменить пришедшие в негодность полы, обветшавшую электрику и обросшие известковым камнем и ржавчиной трубы. Нечего и говорить, что все за свой счет. А потом заняться загаженной и разбитой лестницей.

Днями напролет Джульетта драила полы и стены, выносила на помойку кипы пожелтевших газет, утепляла окна обрезками тканей из своего ателье. Лавку она закрыла на неделю. Джульетта знала, что Винсент будет искать ее там, и отправила ему письмо на адрес офиса, указанный в телефонной книге. Номер домашнего телефона он ей так и не сообщил.