Белладонна

– Будут, – согласился он. – Но когда все, кого ты знаешь, умрут, я все еще буду рядом. Мне тоже непросто; больше всего я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы и ты хотела того же. Но не чтобы ты сосредотачивалась на мире мертвых, забывая наслаждаться миром живых. Понимаешь?

Она понимала, прекрасно понимала. Но не собиралась снова терять того, кого полюбила.

– Я проживу свою жизнь, – ответила она ему, – и украду мгновения, чтобы побыть с тобой. Я вольна сама принимать решения и говорю, что мы разберемся с этим. Мы попытаемся. А пока я хочу насладиться тем временем, которое у нас осталось.

Ангел смерти сглотнул, когда Сигна откинулась на кровать. Повезло, что она все еще была в платье для чая – без корсета, которое легко могла снять сама. Она посмотрела ему в глаза с немым вопросом, и он ответил, подхватив ее и усадив на колени.

– Ты уверена? – спросил он. – Даже понимая, что может пройти время, прежде чем мы снова увидим друг друга?

– Я уверена во всем, что касается тебя. – Она положила его руки на шнуровку платья, ведя по ней. – Мы найдем способ. – Только когда его пальцы скользнули по шелковым нитям, развязывая их, она закрыла глаза и позволила платью соскользнуть, стараясь запомнить его прикосновения на своей коже. Руки, ласкающие ее шею и движущиеся к бедрам. А в следующее мгновение его грудь, прижатую к ее груди. Он нежно поглаживал большим пальцем внутреннюю сторону ее бедра.

Неважно, сколько пройдет времени, она будет ждать его, а когда начнет сомневаться или соскучится, то вспомнит этот момент, когда он уложил ее на простыни и сама ночь поглотила Сигну.

Эпилог

Сигна уже давно искала Ангела смерти.

Он больше не приходил к ней по ночам. Не появлялся, когда она навещала Митру в конюшнях, где новый конюх занял его место, словно Сайлеса никогда и не существовало. Не приходил, когда мысли возвращались к его телу, прижатому к ней, или когда жаждала силы, которая начинала пульсировать в крови от подобных воспоминаний. Не было его и сейчас, среди танцоров и сплетников, заполнивших Торн-Гров. Она высматривала его черный костюм на фоне вызолоченных стен. Дьявольскую маску с рогами среди толпящихся гостей. Так она проводила каждый торжественный вечер с момента дебюта, выискивая его взглядом поверх бокалов шампанского, встревоженная тем, что волоски на шее не встают дыбом, а по спине не пробегает холодок.

Я хочу увидеть тебя. Она радовалась, что, по крайней мере, все еще может разговаривать с ним. Как ни печально это признавать, но он оставался жнецом, и смерть сопровождала его повсюду. И Сигна была вынуждена признать, что ей начинает нравиться ее нынешняя жизнь в Торн-Гров и окружающие люди. Пришло время жить спокойно и размеренно.

Прихватить с собой чуму? заискивающе произнес он. Тогда мы могли бы видеться довольно часто?

Она фыркнула и сделала глоток шампанского, собираясь предупредить, чтобы он не угрожал ей хорошими идеями, когда позади раздался низкий голос.

– Приятно снова видеть вас, мисс Фэрроу. – От лорда Уэйкфилда ничего не было слышно после рождественского бала четыре месяца назад, когда она пропустила обещанный ему последний вальс. Сигна надеялась, что он утратил интерес, хотя блеск в глазах свидетельствовал об обратном. Но чем скорее она сможет отпугнуть его, как и остальных поклонников, тем скорее сможет начать жизнь старой девы, единственный спутник которой сама ночь.

Однако этой ночью у них с Эвереттом не оставалось другого выбора, кроме как узнать друг друга заново.

– Позвольте представить моего отца, – продолжил он. – Его светлость герцог Бернесский, Джулиус Уэйкфилд. – Рядом с Эвереттом стоял мужчина, невероятно на него похожий. На целую голову выше Сигны, с глубоко посаженными глазами и широкими плечами. В его компании она почувствовала себя неуютно, казалось, он присматривается к ней, как к скаковой лошади, прежде чем сделать ставку.

При одной только мысли, что придется делать реверанс перед таким человеком, волоски на коже вставали дыбом в знак протеста. Но все же ей стало любопытно, ведь этот человек стал новым владельцем «Грея», который примет руководство клубом в следующем месяце по условиям сделки, обязующей его делить прибыль с Хоторнами. Элайджа ходил по коридорам, пританцовывая, с момента ее заключения. Даже Байрон злился не так сильно, как можно было ожидать. Элайджа будет получать деньги, а его семья будет под защитой и сохранит прочное положение в обществе. Семья, которую он собрался завести, судя по ухаживаниям на балу.

И поскольку нынешнее событие являлось как раз празднованием сделки, Сигна прикусила язык и склонила голову перед лордом Джулиусом ради благополучия Элайджи.

– Очень приятно познакомиться с вами, ваша светлость, – сказала она, стараясь смягчить тон. И приложила все усилия, чтобы сохранить улыбку на лице, когда он слишком долго смотрел на нее оценивающим взглядом, прежде чем похлопать Эверетта по плечу.

Только тогда, очевидно, посчитав Сигну достаточно подходящей, герцог ухмыльнулся.