Белладонна

Когда он поднял лампу, Сигна уставилась в непроглядную тьму впереди, и волоски на коже встали дыбом.

– Нет. Куда ведет этот ход?

– Этот? В кладовую на кухне, – ответил он. – Уверен, что туннелей еще очень много, но я знаю лишь несколько ходов. Не думаю, что сейчас ими пользуются. Но этот задумывался как спасательный выход для прислуги на случай пожара на кухне. Есть и другие, которые слуги использовали, чтобы лишний раз не попадаться на глаза хозяевам поместья. В туннеле темно, но зато вы сможете незаметно пробраться в дом. Если кто-то заметит вас выходящей из кухни, скажите, что захотели перекусить перед сном, так как пропустили ужин, бродили по дому и заблудились. А сейчас, – он нырнул в проход и ступил на дорожку, протянув ей руку, – доверите сопровождать вас?

Его предложение походило на ловушку. Сайлес предупреждал не доверять ему. Не доверять никому. И все же она протянула руку в ответ, страстно желая еще раз почувствовать его прикосновение.

– И не подумаю.

– Очень хорошо, мисс Фэрроу. Теперь идемте. – Их пальцы переплелись, и он повел ее в подземелье.

По словам Сайлеса, вечеринки в Торн-Гров были не редкостью.

– Она мало что любила больше, чем хорошую компанию и возможность блеснуть в обществе, – рассказывал он, пока они с осторожностью медленно шагали по туннелю. Его рассказы о Лилиан рисовали в ее воображении кого-то более величественного, чем встретившийся дух. Наводили на мысли о матери, которую она представляла себе так же. Как человека, рожденного для общества и постоянного внимания. Женщину, оживающую под ослепительным светом огней и громкую музыку. Чье тело было создано, чтобы носить бальные платья, а улыбка очаровывала всех вокруг.

Несложно было поверить его словам, что любой, кто встречал Лилиан, тут же влюблялся в нее, и Элайджа не стал исключением.

– Поговаривали, что он не отличался достойным поведением и целомудрием, – прошептал Сайлес. – Но все изменилось, когда он повстречал Лилиан.

– Может ли одна из его обиженных бывших любовниц быть убийцей? – Сигна прищурилась, стараясь разглядеть в тусклом свете лампы уходящий в темноту ход.

– Вполне. – Он поднял лампу повыше, чтобы лучше освещать путь. – Я слышал, что брат Элайджи тоже имел на Лилиан виды, хотя это можно сказать почти о каждом мужчине. Лилиан всегда говорила, что Торн-Гров слишком великолепен, чтобы прятать его от глаз. В поместье всегда гостило много людей.

Сигна кивнула, хотя в глубине души знала, что тут кроется нечто большее. Лилиан умерла от яда в одиночестве в своем саду. А Сигна хорошо знала, что смерть от белладонны наступала быстро, если съесть достаточное количество. Но Лилиан болела несколько месяцев, значит, кто-то травил ее малыми дозами, достаточно умело, чтобы смерть была медленной и болезненной. Они искали не случайного гостя, недолюбливающего Хоторнов, а человека, располагающего временем для расчетливого удара. Кого-то, кто часто бывал в поместье.

– Кто-нибудь из слуг держал обиду на Лилиан? – спросила она, переставляя в голове детали этой головоломки.

– Нет, – уверенно ответил Сайлес. – Все, кто работал в Торн-Гров при жизни Лилиан, любили ее.

Сигна с трудом верила, что вообще возможно, чтобы все вокруг так любили и восхищались человеком. Должен быть кто-то, с кем она не ладила.

– А что насчет Элайджи?

Сайлес задумчиво склонил голову.

– Людям он нравился меньше. Но не то, чтобы его не любили. Первым делом на него смотрели как на делового человека, а потом уже видели все остальное. Большую часть времени он проводил в офисе или в джентльменском клубе.

Сигна вспомнила человека, который определенно не испытывал к Элайдже неприязни. От ее глаз не ускользнуло, как Марджори погладила хозяина по руке или как разговаривала с ним с неподобающей прислуге фамильярностью. Но это еще ничего не значило. Если между ними что-то есть, то дело может принять новый оборот.

Сигна уперлась рукой в стену, чтобы сохранить равновесие. Мысли в голове метались слишком быстро, чтобы обращать внимание на дорогу.

– Расскажите подробнее о его работе.

– Клуб «Грей» – это семейное дело, – начал Сайлес. – Думаю, Хоторны столько вложили в него из-за тщеславия в первую очередь. Его основал прадедушка Элайджи, Грей Хоторн, и клуб принадлежит семье уже несколько поколений, открыв доступ к самым богатым и влиятельным людям не только страны, но и всего мира. По праву старшинства Элайджа унаследовал его от отца. И управляет делами вместе со своим братом Байроном, а однажды клуб перейдет к Перси.

Сигне потребовалось время, чтобы вспомнить, где она прежде слышала это имя. Так звали мужчину, который задержал ее и Марджори на лестнице в ночь приезда. С которым женщина так грубо разговаривала – Байрон. Это с братом Элайджи Перси разговаривал в ту ночь. Тот брат, который положил глаз на Лилиан.

– А у Байрона нет детей?

– Даже если бы и имелись, Перси – старший сын Элайджи, и все достанется ему, – пояснил Сайлес. – Но нет. Он даже не был женат.