Беллини

Потом началась парижская жизнь. Поиски нового сюжета, соперничество с Доницетти, завоевание покровительства и благосклонности Россини, чувство стыда из-за того, что он целый год ничего не сочинял, стремление утвердиться в парижском музыкальном мире и взять реванш за поражение в Венеции — все это поставило его на ноги. Нужно было вернуться к счастливому состоянию Души, какое бывало у него, когда он повиновался голосу своего сердца, диктовавшему ему мелодии «Пирата», «Чужестранки», «Капулети», «Сомнамбулы», «Нормы», а также самые мучительные страницы «Беатриче», которую он считал не «худшей среди других своих дочерей».

Но нет очищения без власяницы, а власяницей, какую маэстро надел, была суровая дисциплина, на которую он обрек себя в уединении, в тишине, изнуряя возобновившимися муками рождения новых мелодий, И по мере того, как они возникали, музыкант чувствовал: все чище становится его сердце. Работа принесла ему успокоение, которого он искал, и в его письмах начало проскальзывать сожаление об ошибках прошлого.

«Я всегда работал, побуждаемый сохранением репутации и самолюбием, — писал он своей приятельнице графине Мартини после успеха «Пуритан», надеюсь и впредь поступать так же, ибо очень хочу все более прилежно заниматься, особенно теперь, когда избавился от любовных сетей, и да упасет меня боже от них на всю мою жизнь! Как я счастлив и спокоен, вы даже представить себе не можете…» И собирался начиная с января 1834 года упорядочить свою жизнь, создав семью.

Но и этот проект, если разобраться, оказался не очень-то реальным. Не столько из-за двухсот тысяч франков приданого, на которое он претендовал — что не так уж невозможно было найти, сколько из-за склада женщины, какую он хотел взять в жены. Поначалу ему приглянулась одна девушка, имя которой так и осталось неизвестным, но она была отвергнута, потому что «он не нашел в ней в высшей степени доброй морали и добродетельного поведения, какие должны отличать хороших жен…».

Второй претенденткой на его руку была молодая англичанка, чей «экстравагантный» характер подсказал ему направить свои поиски в другую сторону. И тогда он отправился совсем далеко: послал письмо Джудитте Паста, напомнив о старом, пришедшемся им обоим по душе плане — жениться на ее дочери Клелии. Он получил от отца ответ «чрезвычайно вежливый, но ледяной, не оставляющий какой бы то ни было надежды…».

В ожидании решения певицы баронесса Сельер, пожилая дама, очень привязанная к музыканту, хотела женить его на дочери знаменитого художника Ораса Верне[91], но Беллини обнаружил у нее такой «дьявольский и властный характер», что прошло всякое желание жениться на ней. Упрямо пытаясь подыскать музыканту жену, старая баронесса, отвергнув предложение отдать ему свою приемную дочь, еще слишком молодую (и «по натуре деспотичную», как он имел возможность заметить), выбрала новую кандидатуру — свою племянницу, которая показалась ему «тихой, не кокеткой, наверное, женщиной, какая годится для моей спокойной жизни композитора».

Эта девушка привлекла внимание Беллини еще зимой («Ее зовут Амели, она нежная и сможет вызвать любовь к себе»), но он отложил решение до тех пор, пока не выяснится вопрос с приданым, потому что Амели была бедной, и двести тысяч франков ей должен был дать муж баронессы. В любом случае надо было дожидаться лета, чтобы поухаживать за ней, потому что девушка и ее близкие собирались жить неподалеку от виллы, где гостил Беллини.

Но, как признается сам композитор, это были всего лишь прожекты, которые не могли закончиться ничем серьезным. «Получится — хорошо, — писал он, — не получится — неважно». Или же: «Господь бог до сих пор помогал мне, надеюсь, он и дальше не оставит меня». Но за этим равнодушием просматривалась истина, которую ему не удавалось скрыть. «Думаю, что не найду такую жену, какую рисует мне воображение».

В состоянии неопределенности его и застало известие о смерти Маддалены Фумароли. Сообщение потрясло музыканта — письмо Флоримо и стихи заставили его плакать, и слезы, появившиеся после стольких лет душевной пустоты, помогли ему понять, что сердце его уже очистилось от скверны. Он припомнил свое прошлое, сравнил с настоящим и постиг, что в его жизни были только две женщины, которых он по-настоящему любил — Маддалена и Джудитта. Он понял — благодаря нахлынувшим слезам — разницу между чувствами к той и другой своей возлюбленной.