Беллинсгаузен

Церковь, каменные монастырские пристройки, стены ограды ещё хранили следы пуль, ядер, копоти. Деревянные дома сгорели, на месте пепелищ уже ставили срубы. За четыре года Малоярославец успел отстроиться. Недалеко от собора, воздвигнутого дедом автора «Путешествия из Петербурга в Москву», на возвышенности, рыли фундамент для памятника и храма, Отечественной войне посвящённых. Монастырь остался справа, руины радищевской церкви — сзади, впереди возвышался холм. За ним раскинулись луга, где крутые зигзаги делала речка Лужа, а дальше виднелись Бунинские горки, покрытые хвойным лесом.

Глинка оглядел панораму, притопнул сапогом по земле:

— На сем месте Голенищев-Кутузов сидел на деревянной скамье, за боем наблюдал. Было это октября месяца двадцать четвёртого числа двенадцатого года...

... А до этой даты Наполеон в Петровском дворце искал направление дальнейшего похода. Куда идти? В Петербург, чтоб скорей заставить царя подписать почётный и необременительный мир? Или на Рязань, куда, кажется, отходила армия Кутузова? Хорошо бы там навязать сражение и постараться выиграть его. Но тут лазутчики донесли: Кутузов неожиданно свернул с Рязанской дороги и встал лагерем у Тарутина, отрезая путь к отступлению, как бы оттесняя француза на Смоленскую дорогу. А этой дороги — разорённой, усеянной неубранными трупами, — Наполеон страшился больше всего...

Приказал подать карту. Намётанным глазом нашёл Калугу. Там были главные склады русской армии — ядра и порох, продовольствие и фураж. В Туле и Брянске работали военные заводы. Дальше шла хлебородная Малороссия. «Идём на Калугу, и горе тем, кто встанет на нашем пути!»

Сначала Наполеон вышел на Старую Калужскую дорогу, сделав вид, что намерен атаковать Тарутинский лагерь. В его армии оставалось сто тысяч солдат и длиннейший обоз из карет, дрожек, телег с награбленным в Москве добром. Везли даже крест с колокольни Ивана Великого. Хвост армии походил на татарскую орду, совершившую счастливый набег.

Из села Фоминского он направил главные силы на Боровск, а корпус маршала Понятовского — на Верею.

Изменение маршрута сразу обнаружил капитан Сеславин. Со своим армейским летучим отрядом он вёл глубокую разведку. С высокого дерева он увидел, что французские колонны поворачивали к Новой Калужской дороге через Боровск и Малоярославец. Вскоре дерзкие разведчики захватили гвардейского унтер-офицера. Этот силач, французский гренадер в высокой медвежьей шапке, был доставлен к Кутузову. На допросе пленный сказал, что император направляется к Калуге.

Тут же к Малоярославцу Кутузов послал корпус Дохтурова. Размытые дождями просёлочные дороги затрудняли движение. Пушки увязали. Крестьяне, узнав о приближении французов, уничтожили плотину. Но для русских солдат они разобрали на брёвна свои дома, построили два моста.

О том, что французы пришли в Боровск, Малоярославца! узнали по зареву пожаров. В уездном городке в то время было двести домов и полторы тысячи жителей. И ни укреплений, ни гарнизона...

От Боровска дорога шла через глухой лес, потом скатывалась с Бунинских высот в пойму Лужи. Чтобы попасть в Малоярославец, надо пройти деревянный мост и подняться к Черноостровскому монастырю.

Почему же Малоярославец остался без прикрытия? Ответ в давней поговорке: «Вору и злодею — семь дорог; бросившемуся в погоню — одна». Городничим здесь служил Пётр Иванович Быковский — человек решительный, неробкого десятка. Собрал он казённое имущество, быстро организовал обоз с детьми и женщинами, отправил подальше от греха. Оставшимся горожанам раздал оружия. Те, кому ружей не хватило, достали топоры, вилы, дубинки. Мост через Лужу обложили соломой и хворостом...

   — В ожидании неприятеля жители взобрались на кручу Городища, — проговорил Фёдор Николаевич. — Пойдёмте туда.

По узкой тропинке, цепляясь за полынь, Глинка, Берх и Беллинсгаузен поднялись на Городище. С высоты хорошо просматривались Бунинские горки, Боровская дорога, луг со стогами сена, светлая река в обрамлении вётел и ив.

   — В пятом часу пополудни 22 октября показались гренадеры в синих мундирах. Они шли быстро и уверенно. Кудрявый кустарник, спокойная река, вишнёвые сады, каменное дома с раскрашенными кровлями — всё это напоминало им счастливые виды Швейцарии, мирные городки Рейна... Передние, не выдержав, бросились к переправе. Но тут мост охватило пламя. Французы оторопели. Огонь пожирал настил, с треском рушились подгоревшие сваи. Командир дивизии авангарда генерал Дельзон приказал наводить понтоны. С проворным искусством начали раскидывать лодки на колёсах, ладить настил, а праздное французское войско с весёлым довольством рассматривало брошенный жителями город, где можно хорошо отдохнуть перед броском на юг.

Переправа уже приближалась к противоположному берегу. Казалось, пройдёт ещё несколько минут, и неприятельская пехота хлынет в город. Малый отряд ополченцев и сотня казаков достойного сопротивления оказать не могли. А спешивший к Малоярославцу Дохтуров был ещё далеко...