Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном

Архитектор представил собственный проект здания; атриума в этом проекте не было.

— Но это же непрактично, — упирался он. — Летом из-за него внутри будет слишком жарко. И подумайте о затратах на содержание и текущий ремонт такой конструкции! Да и будет ли это безопасно?

Уильям сделал набросок атриума в своем блокноте, вырвал листок и протянул его архитектору:

— Поезжайте в Бирмингем к братьям Чанс[7] и закажите у них толстое листовое стекло. Для монтажа наймите вот этих людей. — Еще одна запись и вырванный листок. — Они уже освоили гидравлическую систему, которая может приподнимать застекленный потолок, чтобы в жаркие дни дать выход разогретому воздуху. А если вы не уверены, что справитесь, я передам строительство всей крыши в субподряд людям Пэкстона.[8]

Архитектор изменил проект в соответствии с пожеланиями Беллмена.

Дошла очередь до человека, которому предстояло непосредственно руководить строительством. Архитектор сказал, что знает такого.

— Я отвезу вас к нему прямо сейчас.

Офис, в который они прибыли, был обставлен не хуже светской гостиной. Хозяин — жовиальный толстяк со сверкающими пуговицами на жилете — важно протянул руку Беллмену. Последний при рукопожатии с трудом подавил гримасу — так его покоробили ухоженные до блеска ногти, мягкость ладони, запах душистого мыла и одеколона. Он провел в офисе десять минут и откланялся.

— Этот человек мне не подходит, — сказал он архитектору. — Да у него и голос не годится для общения с рабочими. Чтобы хорошо сделать дело, надо постоянно находиться на стройке, а не командовать из офиса, развалясь на диванчике.

— При всем уважении, сэр, должен заметить, что у Бенсона есть богатый опыт и множество толковых помощников, — сказал архитектор. — Здесь нужен человек, равный вам по талантам и авторитету, чтобы он снял с ваших плеч все заботы о строительстве и позволил заняться другими делами.

Беллмен покачал головой. Это был не его метод.

«Нужен кто-то помоложе, — думал он. — Кто-то с жесткими руками. Кто-то поближе к людям и к работе».

Он поспрашивал в разных местах, и эти расспросы вывели его на человека по фамилии Фокс.

Они встретились в небольшом парке по соседству с шумной стройкой. Фокс носил тяжелые ботинки, ногти его были грязны, а с рабочими он общался на языке, хорошо им понятном. Глядя на Фокса, Беллмен вспомнил себя в молодости — одаренного, жаждущего больших дел. Напрямик, без недомолвок и экивоков, Беллмен изложил свои условия. Он будет платить Фоксу меньше — гораздо меньше, — чем запрашивал толстяк с мягкими ладонями, но молодой человек должен усвоить, что здесь он получит не только надежный и долгосрочный контракт, но и нечто более ценное: репутацию.

— Буду работать день и ночь, — пообещал он, и Беллмен ему поверил.

Оба понимали, что этот проект может стать отличным трамплином для дальнейшей карьеры Фокса. Они ударили по рукам, равно удовлетворенные соглашением.

Вдвоем они занялись подбором строителей, каменщиков и плотников. Фокс легко вступал с ними в контакт («Мой отец был простым рабочим в Эксетере», — пояснил он), а Беллмен до поры слушал и наблюдал. Потом он сам задавал вопросы, и теперь уже Фокс молча слушал и смотрел, как Беллмен уточняет стоимость материалов и транспортные расходы, как он заносит цифры в блокнот, извлеченный из глубокого кармана, как ищет способы снижения затрат и берет на себя переговоры с лесоторговцами и владельцами каменоломен. Иной раз, пообщавшись с очередным специалистом, они выходили на улицу, качая головами — человек оказался на удивление некомпетентным в своем деле, — но через несколько шагов Фокс говорил:

— Однако у него работает один способный парень. Вы его заметили? Он был бы полезным приобретением…

— Ну так укради его, — давал команду Беллмен, и Фокс переманивал в свою артель подающего надежды ученика.

Строительство здания было лишь одной из составляющих этого предприятия, которое нуждалось не только в возведении каменных стен, но и в юридической защите при помощи бумажной стены из документов, составленных на умопомрачительном крючкотворном жаргоне. Беллмену пришлось много часов проводить в адвокатских конторах, ломая голову над разного рода словесными хитросплетениями. Он являлся на эти встречи с набором внятно сформулированных вопросов и, выслушивая казуистические ответы, каким-то чудом ухитрялся вникнуть в самую суть. Его окончательные инструкции, четкие и недвусмысленные, затем облекались в юридическую форму. Может, он и не до конца улавливал все нюансы земельных прав, долевого участия или распределения обязанностей, но у законников, впечатленных его проницательностью и уверенным тоном, такого ощущения не возникало.