Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника

   - Не за что, – просто, но расстроено произнесла Беллона. Скоро ей предстоит выйти замуж. Маркиз о’Лермон тоже не её поля ягода, поэтому глупо сейчас всё омрачать, разрушая дружбу и пытаясь построить что-то большее. Не нужно вообще брать в голову такие глупости. То, что она чувствует к Сержио – это исключительно привязанность и благодарность, а его любовь к ней тоже пройдёт. Нужно этому поспособствовать, чтобы он не переживал и у него не было никаких волнений. Сейчас ему нужно поправляться, как можно скорее стать здоровым. Он остался жив после того, как его уже все похоронили, и это уже счастье!

   Виконтесса нашла своего отца беседующим с Бруно Тревором, одним из лучших дипломатов консульского кабинета короля. Мужчины что-то увлечённо обсуждали. Видимо, очередное заседание лордов в Риджейсити или что-то в этом роде. Граф Гордений сильно удивился, узнав, что его дочь хочет с ним поговорить, поэтому тут же извинился перед собеседником и, взяв девушку под руку, отвёл её в свои апартаменты.

  - Дитя моё, ты не представляешь, как я обрадован тем, что ты вспомнила своего старика, – расплылся в довольной улыбке граф, – стоит мне привезти тебя ко двору, как ты тут же пропадаешь и только тебя и видели! Я знаю, в Леонвердене слишком скучно такой непоседе, как ты, поэтому-то я и не возражаю. Ты рождена для того, чтобы покорить королевский двор, не меньше…

  - Папа, перестань…- оборвала Габи. Ей хотелось как можно скорее покончить с разговором, и пережить всё, что за этим последует.

  - Что перестань? Ты знаешь, что я прав, ведь даже его величество тебя обожает! А, знаешь ли, короли своих симпатий не отдают недостойным.

   Виконтесса чуть не перешла на крик, чтобы заставить замолчать отца, но взяла себя в руки и села. С чего начать? Как корректнее подойти к такому щепетильному вопросу, как признаться, что она опорочила весь род Леонверден и её потомки никогда больше не смогут показаться при этом самом хвалёном дворе, который она «завоевала». Габриэль набрала полную грудь воздуха и, зажмурившись, пропищала:

  - Я жду ребёнка, папа…

    Престарелый мужчина сначала не понял и посмотрел на дочь пристальней. Потом, будто слова до него долго летели и внезапно впились в него, как краб своими клешнями, граф схватился за ручки кресла, на котором сидел и весь покраснел. Лоб его покрылся испариной, словно у него была высокая температура. Он молчал. Тишина. Ни слова не слетает с его губ и только разносится по комнате его тяжёлое дыхание. Габриэль не выдержала и пронеслась через всю комнату, упав перед отцом на колени.

   - Папа, я не виновата, клянусь тебе!

   Тот, сначала резко отстранившись, сел ровнее и слушал дальше.

   - Я не хотела этого, он изнасиловал меня, папа! Я бы никогда ему такого не позволила! Ни ему, ни кому другому! Верь мне, папа, я бы сама никогда такое не сделала!

   Граф запыхтел ещё громче и положил ладонь на голову дочери. Превозмогая все душевные эмоции, он всё-таки поборол рвущиеся изнутри крики и спросил:

   - Кто этот мерзавец?

   - Это Сториан…князь МакДжойн, – расплакавшись, распласталась у ног отца виконтесса. Тот поднял её и крепко сжал в объятьях, тёплых и надёжных отеческих руках.

   - Он заплатит за это, девочка моя, жестоко заплатит. Он недостоин более жизни!

   - Папа, зачем ты сразу так? – поджала губы Габриэль. – Я хочу, чтобы он женился на мне! И вернул мне мою честь и доброе имя, которое бессовестно посмел растоптать!

   - Девочка моя, я сделаю всё, что будет возможным. – Гордений горько прокряхтел. Ему было не трудно представить, каково будет затаскивать под венец кого-то из князей! Пожалуй, легче научить немого разговаривать.

   Первым делом граф Леонверден вернулся к Бруно Тревору. Консул слыл умнейшим человеком королевства, недаром и его сын, Бернардо, уже в двадцать лет был допущен в дипломаты, выполняющие важные миссии. Мужчина, когда услышал о произошедшем, посоветовал идти напрямую к королю, поскольку влияние МакДжойнов и их несметные богатства, не могли быть притеснены больше никем, кроме него. Гордений попросил срочной аудиенции у его величества, которую ему и назначили на вечер. Габриэль всё это время не находила себе места. А что, если у отца не получится добиться справедливости? За Сторианом и его братом стоят не только огромные деньги, которыми можно подкупить любых судей, но и принц, другие придворные молодые люди из шайки наследника. Что они, Нови, могут предоставить против этой могущественной силы? Даже расположение Беллоны держалось на волоске, и если принцесса не простит подругу за то, что та стала поводом дуэли маркиза с князем, то пиши - пропало…

   - Итак, мой дорогой Гордений, для чего вы просили такой неотложной встречи со мной с глазу на глаз? – Рядом с королём стоял вечный Стенли Фиерман, хитрый, но верный своему государству и монарху человек, которого никогда не считали за отдельную личность.

   - Ваше величество, – медленно поклонился граф, для которого эти придворные манеры с возрастом составляли большую сложность, – я хотел поговорить о моей дочери…

   - Ну-ну, что вы остановились, я внимательно слушаю вас дальше.