Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника

   - Дело в том, что я боюсь, как бы вы не поняли превратно случившегося и не подумали о моей Габи плохого…

   - Пока что она не давала для этого повода. Я весьма доволен её присутствием при нас и нашей дочери.

   - Мне лестно это слышать, ваше величество, но, дело в том, что мою Габи смели обесчестить…

   - Что?! – Робин Третий даже слегка привстал от услышанного. – Кто? Где? Когда это произошло?

  - О, это случилось прямо у нас с вами под носом, здесь, во дворце, не более трёх недель назад. А имя этому негодяю – Сториан МакДжойн.

   Король неспокойно заёрзал на троне. Так-так, вот так дела. Кажется, подвернулся удобный случай избавиться от этой ходячей напасти, носящей княжеский титул. Если выгодно для себя повернуть дело, то сын не сможет уже ничего сделать. Ему придётся смириться с тем, что его ненаглядный дружок будет в приказном порядке обвенчан и окольцован, а если нет - отлучён или изгнан. Потому что одно – насиловать и убивать своих крепостных и слуг, но совсем другое – совершать свои бесчинства в королевских владениях и, возможно, прикрываться именем государевой семьи. Это уже непростительно! Это можно выставить как измену, настоящую государственную измену. Робин Третий потёр друг о друга кончики пальцев. Хорошие же будут палки в колёса этим зазнавшимся МакДжойнам.

   - Значит, вы, любезный граф, требуете справедливости?

   - Я лишь прошу вас об этом. Может ли смиренный подданный требовать что-либо от своего сюзерена?

   - Конечно, конечно. Но мы расположены рассмотреть вашу просьбу. Непременно, мы не оставим это дело и не станем откладывать его в долгий ящик. Вы можете быть свободны, я извещу вас, если что-либо изменится.

   Гордений Леонверден удалился, пятясь до самого выхода, так как никто не имел права (кроме самых близких друзей и родственников) поворачиваться к помазаннику Божьему спиной. Король велел позвать сына и подозвал своего главного советника.

   - Что ты об этом думаешь, мой друг?

   - Я думаю, что вам следует снова отправить князя под домашний арест. На некоторое время.

   - Что? Уж не свихнулся ли ты? – изумился Робин Третий произнесённым словам. – С чего это я должен быть с ним столь добросердечен? В этот раз я обязательно накажу его по заслугам.

   - Не горячитесь, ваше величество, – наклонился ближе к нему Стенли Фиерман, – подумайте лучше. Что будет, если наказать МакДжойна? Это же сразу зацепит вашего сына! Народ, может и промолчит, но это снова будет ещё одна крупинка из тех песочных часов, которые начали сыпаться этим летом. Это снова будет подрывать его репутацию! Или посмотрим немного с другого ракурса. Осуждение МакДжойна, друга принца – это лишь подтверждение, что такие высокопоставленные персоны так же приземленны, как и все простые граждане и их можно наказывать, унижать, принижать. Если это дело дойдёт до огласки, поверьте мне, беды не избежать!

   - Ты говоришь ерунду! Я заставлю Сториана ответить за всё, а при возможности, закину крючок и на его брата! А эта Габриэль – строптивая виконтесса, я думаю, она сможет приструнить этого дьявола, поэтому я женю их!

   - Ваше величество, вы ведь сами знаете, что нельзя имея огромную власть, поддаваться своим симпатиям, а именно из-за этого вы берётесь помочь графу Леонвердену и его дочери. Поступитесь её местью и лучше подумайте о положении своего сына!

   - Я только и делаю, что думаю о нём! – взорвался монарх. – И именно для этого пытаюсь избавиться от МакДжойна – чтобы моя голова больше не болела о том, что следующее я узнаю о похождениях Робина! К тому же, у меня самого есть дочь, и я прекрасно понимаю, что может чувствовать Гордений. И эта девочка подруга Беллоны! Разве я могу так обидеть дочь и не помочь ей?

   - Однако, ваше величество…- советника прервал вошедший наследник.

   - Отец, ты звал меня?

   - Да, присядь рядом, я хочу сообщить тебе не очень приятную новость…

   - Что? – побледнел принц. – Только не скажи, что с Сержио снова стало плохо?

   - Сержио? Маркизом о’Лермоном? А что с ним случилось? – в недоумении посмотрел на сына король. Видя, что тот растерялся и прикусил язык, мужчина повернулся на советника. – Что с зятем князя Эскорини?

   - Мне точно неизвестно, ваше величество. Знаю лишь, что лежит у себя в покоях уже более десяти дней. Ранен, ваше величество.

   - Что? Да как же такое приключилось? У меня во дворце не только бесчинства, но ещё и покушения? Робин, что случилось с твоим другом?

   - Отец, это всего лишь дуэль… Я присутствовал при ней, никакого покушения не было! – заверил принц.

   - Вот как? И с кем же он дрался и за что? – Робин Третий понял, что больше и слова не вытянет из сына, поэтому обо всём догадался сам. – Отлично, это был наш несравненный князь, не так ли? Наш безжалостный дуэлянт? Честное слово, скоро я поставлю на рассмотрение новый закон под названием «Любая драка со Сторианом МакДжойном приравнивается к запланированному самоубийству или злостному убийству»!

   - Отец, это не смешно!