Беллум

Это был не тот «инкубаторский цыпленок», способный лишь спокойно нести свою голову на плаху, когда его убивают. Настоящий, выращенный в дикой природе, плененный, но оставшийся верным себе старый дракон. Такого можно приручить лишь путем долгих пыток и уговоров. И то не факт, что получится. В самый ненужный момент эта зверюга все равно способна выкинуть очередной фортель. Вот и Хранители Дракона не рискнули. А, может, у них попросту не получилось. Поэтому они оставили его здесь. Бросили умирать, потому что не нашлось покупателей на старого дракона или его внутренности.

Скованный цепями именно так, чтобы перемещения оказались минимальными, владыка прошлого мира внимательно взирал на меня, щуря глаза с вытянутыми вертикальными зрачками. Он не был напуган. Пройдя через такую проверку на прочность уже перестаешь испытывать страх. Великий магический исполин скорее был заинтересован. Думаю, как существо разумное, дракон понимал варианты своего будущего. И каждая из возможных линий вряд ли его радовала.

Я замер на мгновение, завороженно глядя на гиганта. Крохотный герой перед могучим титаном. Когда-то именно они стали первыми разумными существами, которых магическая энергия поощрила своим присутствием. Но, как все знали, у силы было свое, особое чувство юмора. Обретя власть над целым миром, драконы скоро отдали ее новым любимцам силы – людям. Точнее они вырвали господство над остальными существами из крепких когтистых лап. И кто знал, последние ли это существа в бесконечной цепочке обладателей магической энергии?

Старый дракон передо мной, по всей вероятности, был из темной эпохи средневековья. Именно про это время в книжках изображают доблестного рыцаря, пытающегося освободить из лап чудовища принцессу. Каждый шрам на теле гиганта хранил в себе крупицу истории, да этот титан и сам был историей.

Я тяжело вздохнул, готовясь нанести удар и опустил скастованную руку. Нет, что-то не так. Я даже над убийством этих недотеп внизу так не задумывался, как сейчас. Странно, очень странно. Скрепя сердце, я коснулся кольца. Необходимо было в первую очередь возвышаться самому. Однако если у меня есть какая-то внутренняя тревога, пусть это сделает Черныш.

Теневик рьяно выпрыгнул наружу. Темный, как зловещая ночь, быстрый, как ударившая в землю молния, голодный, как некормленные пираньи. И заметно подросший, даже несмотря на ранение. Новая чешуя, кстати, отличалась от прежней лишь небольшим оттенком.

Черныш зарычал, глядя на дракона, и замотал головой. Даже обратно попятился. А громадное, закованное в цепи чудовище, втянуло ноздрями воздух, и глаза его удивленно расширились. И тут я понял.

– Значит, вы родственники? Получается, кто-то из твоих предков, Черныш, когда-то был драконом?

Теневик зарычал и отпрянул, будто эта тема не доставляла ему удовольствия. Какие мы нежные. Значит, вот почему у меня возник легкий дискомфорт. Часть силы Черныша дала о себе знать. Но все же отступать было поздно. Мы не зря проделали такой путь.

– Я пришел убить тебя, – сказал я громко. – Мне нужна твоя сила. Для очень важного дела.

Не знаю, для чего мне вздумалось произнести это вслух. Будто бы даже для собственного успокоения. Однако дракон отнесся к моему выступлению довольно внимательно. Это даже придало некоторой уверенности.

– Мне жаль тебя. Искренее. Но ты все равно уже мертв. Тебе больше не суждено бороздить облака, воспитывать детей, обращать врагов в пепел. Ты стар и дряхл.

В любом приличном обществе подобная речь вполне тянула на повод для драки. Но, видимо, круг общения дракона в последнее время был довольно скуден. Поэтому он не просто не попытался меня испепелить, а сделал и вовсе неожиданный шаг.

Гигант поднялся на кряжистых лапах и расправил порванные перепончатые крылья. Не для мощной атаки. Нет. Дракон обнажил крохотное пространство под животом, давая возможность получше рассмотреть красноватый бугорок, образованный в месте соединения нескольких чешуек. Мелкий дефект гигантской неуязвимой машины. То самое место, которое в легендах пронзали копьем могучие рыцари.

Этот жест был красноречивее любых слов. Так проигравшие в схватке волки подставляют шею под острые клыки вожака, отдавая себя на волю победителя. Иными словами, дракон знал, что умрет. И не собирался сопротивляться.

Показав свою ахиллесову пяту, дракон вернулся в исходное состояние. Он дернулся в одну сторону, потом в другую. Цепи звенели, гора напряженно гудела. А я все понял. Жизнь в обмен на свободу. Он знал, что умрет. Так или иначе. Но хотел сделать это с честью, которую у него отобрали. Я взглянул на зачарованную цепь и кивнул. У меня как раз были подходящие кусачки под рукой.