Беллум

Не все высокородные прибыли на церемонию. Я лишь единожды окинул зал глазами и понял, что нет Смолиных, Замановых, Аганиных, Шиловских и Александровых. Ну ничего, они еще точно пожалеют, что не смогли вовремя признать ошибки. Грядет очередной передел бизнеса тринадцати семей. Хороший шанс тому же Куракину вернуть потерянное величие собственного дома. Саша, кстати, подошел одним из первых. Был он немного навеселе, оттого, скорее всего, так смел.

– Видел твое это, превращение, – сказал он, очертив пальцами непонятную фигуру вокруг меня. Видимо, она должна была символизировать теневика. – Впечатляет. Получается, ты теперь будешь у нас новый Охранитель.

– Не получается, – ответил я. – Великие семьи нужно охранять от них самих. А этим мне заниматься не хочется.

– Чем тогда займешься? – не сдавался Куракин, подхватив с левитирующего мимо подноса бокал с шампанским.

– Самый популярный вопрос дня, – усмехнулся я. – Планов много, но сегодня вот точно обойдусь без великих свершений и убийств. Пообещал. Сам ты что думаешь?

– Не знаю, – честно признался Саша. – Уваров мертв, вроде как все цели выполнены.

– Слышал, твой отец хотел вывести новую морозоустойчивую породу грифонов. По мне, неплохая такая цель.

– Может быть, – задумчиво ответил Куракин.

Он еще немного постоял, но все же протянул руку, которую я без размышления пожал.

Я оглянулся, ощутив знакомую силу, и махнул друзьям у дальнего стола. Света проявила невиданное чувство такта, если уж пригласила даже Рамика. К слову, последний держался прилично, заняв свой рот более достойными делами, чем беседой – едой.

– Дамы и господа, попрошу минуточку внимания… – громовым голосом объявил гофмейстер.

Дворяне выстроились вдоль ковровой дорожки, а я направился к арке из цветов, куда и указывал мне распорядитель. И смотрел, как со стороны выхода появились Горленко со Светой. Могучий Федор Павлович смущенно улыбался, при этом горделиво посматривая на Терлецкую. Будто она была его собственной дочерью. Все это время его собственные дети стояли в стороне. Что до Терлецкой, то она оказалась так красива, как никогда прежде.

Мое сердце не забилось чаще, а зобу не сперло дыхание. Я констатировал этот факт, как медик время смерти. Из всех человеческих особей Терлецкая действительно выделялась хорошей статью и пропорциональными чертами лица. Наверное, процесс моей трансформации шел быстрее, чем я ожидал.

– Замечательно выглядишь, – улыбнулся я, подумав, что это именно то, что хочет слышать Терлецкая. И угадал.

– Спасибо, – раскраснелась она.

Все-таки в браке по расчету ключевое слово брак. И в том случае, когда все обозначено и решено, девочки хотят выглядеть красиво и чтобы все было, как в сказке. Даже если вместо принца напротив них чудовище. Совсем не зачарованное. В принципе, я тоже был монстром. Только искусно маскировался.

– Добрый день, дорогие гости, – появился из ниоткуда Марков.

Кто-то из дворян изумленно заохал, другие заулыбались. Многие уже знали о назначении протектора временным воеводой. Хотя последнее повышение и не требовалось. Каждый протектор имел право зарегистрировать брак. Я лишь отметил, что защиту на аппарацию еще не поставили. Надо будет сказать Свете.

– Мы собрались здесь, чтобы в это непростое время…

– Сергей Павлович, можно по существу? – негромко попросил я.

– Совсем? – удивился Марков, но получив утвердительный кивок, продолжил. – Кузнецов Максим Олегович, готов ли ты взять в законные жены Терлецкую Светлану Игоревну? И как заключающий брак с более древним и благородным родом взять фамилию жены или взять двойную?

– Согласен.

Сказал, а сам про себя произнес: «Кузнецов Максим». И понял, что эти слова действительно не имеют ко мне никакого отношения.

– Терлецкая Светлана Игоревна, готова ли ты взять в законные жены Кузнецова Максима Олеговича?

– Согласна, – тихо пропищала Светка.

– По древней традиции благородных семей, после заключения брака, все имущество, предприятия и последнее слово переходят к представителю мужского рода. Заверьте это решение согласием.

– Согласна, – ответила Терлецкая.

– Не согласен, – сказал я, вызвав очередной шквал изумления. – Пора прекратить эти устаревшие патриархальные правила. После заключения брака последнее слово в решение всех дел семьи останется за Терлецкой Светланой.

– Что ж, пусть будет так, – чуть с сомнением произнес Марков. – Тогда, раз других противоречий больше нет, объявляю вас мужем и женой. Можете скрепить ваш союз поцелуем.

Губы Терлецкой оказались горячими, словно у больной лихорадкой. Да и сама она дрожала, как осиновый лист. А мне было даже немного смешно. Думаю, сейчас мне, наверное, завидовали все присутствующие. Я же не чувствовал почти ничего. Кроме разве что каких-то животных позывов.

– Что это было? – тихо, но требовательно спросила Терлецкая, когда клятвы были даны, бумаги подписаны, а мы закружились в первом свадебном танце Не думал, кстати, что уроки этикета в итоге пригодятся.