Беллум

– Решил обезопасить жену после своего исчезновения. Первое время тебя никто не будет трогать. Слишком опасен муж. Потом придумаешь что-нибудь, про длительную экспедицию или чего еще. После можно заявить о пропаже без вести. Тем временем, приведешь дела в подарок. Судя по всему, тетя оставила немного денег.

– Элеонора, – поправила Терлецкая. – Она просила называть ее так. Зачем тебе уходить? Ведь все вроде наладилось. Наш общий враг повержен. Поместье скоро будет построено. Оно станет нашим домом.

– Дом там, где ты можешь быть самим собой, – ответил я ей задумчиво. – Так сказал один умный человек.

– Неужели ты ничего не чувствуешь ко мне? – в глазах Терлецкой появились слезы.

– Чувствую. И знаешь что? – я помолчал, думая, говорить ли ей правду. И в итоге решился. – Голод. Звериный, всеобъемлющий, который нельзя утолить. И со временем он будет только расти. И когда-нибудь я не смогу его контролировать. Хочешь быть рядом, когда это случится?

С ресниц Светы упали крупные слезы.

– Не волнуйся, я уйду раньше, чем это произойдет. Это необходимо, чтобы ваш мир продолжил существовать.

– Наш? – переспросила Света, удивленно глядя на меня.

– Ваш, – повторил я. – Давай не будем портить этот день. Постарайся не думать о плохом.

Не сразу, но постепенно у Терлецкой это получилось. Немалую роль в столь хитром деле сыграл Федор Павлович, развлекающий мою новую жену грубыми и вместе с тем действенными шутками. Я же смотрел на гостей и снующих официантов и не мог отделаться от чувства ненужности. Я был лишним здесь. Стоило смежить веки, перед глазами вставала бескрайняя снежная пелена, холодные просторы могучего и сурового края, изредка упирающиеся в остатки крепостей-городов.

Больше того, мое сознание почти отключилось, потому что примитивные команды не требовали всего внимания. Потому что чем больше я бодрствовал, тем сильнее хотел есть.

Я вернулся в себя к утру следующего дня. Ощущение было, словно кто-то просматривал мою жизнь в ускоренном темпе и на самом интересном месте остановил бегунок. Только этим кем-то был я.

Рядом лежала Света, положив руку мне на грудь. В месте соприкосновения ее конечности с моей кожей последняя потемнела и стала покрываться мелкой чешуей. Будто защищаясь от возможной опасности. Процесс трансформации происходил с невиданной быстротой. У меня оставалось не так уж много времени.

Выскользнув из объятий обнаженной женщины, я вышел из комнату внутри палатки наружу. Даже не подумав накинуть что-нибудь на себя. Там, куда я отправлялся, одежда была такой же ненужной составляющей, как и чувство стыда. Утренняя роса холодила ступни, а солнце било в глаза. Этот мир был приятным, гостеприимным, но теперь чужим.

Оказалось, что благородные маги весьма неблагородно напиваются. Повсюду царила такая разруха, будто здесь квартировались как минимум эскадрон гусар. Разбросанные пустые бутылки, фужеры, почему-то наполовину обглоданный поросенок. Один из дворян с редкой фамилией Среденельников (зачем в голове столько ненужной информации?), в состоянии близком к алкогольной коме, парил над землей, окружив себя пламенем. Делал он это все машинально, чтобы не замерзнуть.

Здесь оказались и мои друзья. Заботливо укрытые кем-то пледом, троица прижалась друг к другу, облокотилась на сваленные ящики и шумно сопела. Судя по прическе Рамика, сюда их завела не любовь к природе, а внушительная доза водки. И это при том, что сила обычно справляется со всем, что вредит организму.

В этот самый момент, точно почувствовав на себе взгляд, Байков открыл глаза. Он встревоженно оглядел меня, даже захотел подняться, но я жестом остановил его. Снял кольцо и легонько кивнул Димону. И тот кивнул в ответ.

Как известно, ключом к тайному проходу в другой мир может быть любой предмет. Думаю, утром Байков отдаст кольцо Терлецкой и постарается все объяснить.

Пронизывающие ветра иномирья захлестнули, точно только и ждали моего прибытия. Сдерживаться больше не требовалось, поэтому я принял форму теневика. Ну почти, чувствуя, что из хребта вырастают длинные шипы, а хвост стал похож на раздвоенный змеиный язык. Я медленно втянул носом воздух и почувствовал присутствие своих сородичей. Вдалеке, на востоке. И неторопливо перебирая лапами, с удовольствием ощущая каждую мышцу в теле, направился к ним. Я наконец-то был дома.

Глава 26

Я остановился лишь забравшись в глубокую расселину, спрятанную сверху внушительным каменным выступом. Несмотря на то, что ветер сюда не добирался, дно было плотно укрыто снегом, точно праздничный стол многочисленными салатами. Длинная широкая белая полоса, без всякого намека на жизнь. Но она здесь была. Я не мог ошибиться, потому что чувствовал ее.

Вой разорвал полуночную тишину в клочья. Тело напряглось, исторгая из себя леденящий душу стон. Я призывал братьев очнуться от долгого сна. И они не могли проигнорировать зов.