Белочка во сне и наяву

– Настька с Нютой делали вид, будто друг другу посторонние, – подала голос Кира, – но они дружили. Точно знаю, только не спрашивайте, откуда. Хитрые они очень, не хотели почему-то, чтобы мы об их дружбе проведали. Я ничего об этом Ларисе Евгеньевне раньше не говорила, ведь корешиться-то не запрещено.

– Конечно, нет! – нервно воскликнула Малкина. – Наоборот, хорошо, когда у членов коллектива добрые отношения, вовсе не нужно их маскировать.

– Не знаю, – ответила Кира.

– Надо обзвонить больницы и морги, – посоветовал Кирилл. – Вдруг Нюта под машину попала? В новостях все время сообщают про уродов, которые, напившись, садятся за руль и давят прохожих.

– Всем повезло, что у тебя автомобиля нет, – съязвила Кира, в очередной раз делая большой глоток воды.

– Намекаешь, что я алкоголик? – взвился Найденов.

– А то нет? – прищурилась староста, использовавшая, похоже, любую возможность, чтобы понизить рейтинг других обитателей дома Доброй Надежды.

– Я не пью, – разозлился Кирилл. – Сто раз говорил, бутылка с этикеткой «Жидкое золото» сама у меня в комнате объявилась. Промежду прочим, я видел вчера в супермаркете в торговом центре эту водку, она стоит бешеных денег! Интересно, кто ее мне подарил?

– Надежда и Кира сейчас возьмут телефоны и начнут методично обзванивать медицинские учреждения, – пресекла разгорающийся скандал Нина Феликсовна.

Потом вопросительно посмотрела на сына:

– Что еще?

– Не знаю, – растерялся Вадик, – у меня нет опыта в поиске пропавших.

– Можно выяснить, не покупала ли Аня билет на поезд или самолет, – смущенно предложил Антон.

– Хорошая идея, – одобрил Вадик. – Но как нам ее осуществить?

– Нужно посмотреть, на месте ли паспорт Анюты, – подала голос Надежда. – Ведь без него билет не продадут.

– Сходи быстренько в ее комнату, – скомандовала Нина Феликсовна и посмотрела на Киру. – А ты начинай звонить в клиники.

Надя и староста ушли. Я подняла руку.

– Разрешите? Вчера был выходной. Кто-нибудь знает, какие планы строила Анюта?

– Она собиралась около пяти посетить дом престарелых, – ответила Лариса. – Ее воспитывала бабушка, очень хороший человек, но она умерла, когда Ане исполнилось тринадцать. Кузнецовой комфортно с пожилыми людьми, поэтому она ездит навещать брошенных стариков. Вчера Нюта спросила: «Можно я один раз опоздаю к ужину? В интернате накануне Дня Победы устраивают в восемь вечера концерт, приедут артисты, пенсионерам раздадут подарки, все готовятся к празднику. Я обещала нескольких старушек причесать». Аня успешно учится на стилиста-парикмахера, ловко управляется с феном и ножницами, всех наших стрижет. Я ей ответила: «Ради такого случая я сделаю исключение, но в одиннадцать тебе следует быть дома». Сама я ушла в девять сорок пять, Анюта еще не вернулась.

– Ваши подопечные на ночь остаются одни? – спросила я.

– Здесь не тюрьма, – вздохнул Вадим, – все они свободные люди, уже понесли наказание за совершенное преступление. Мы помогаем участникам проекта реабилитироваться, даем путевку в новую жизнь, обучаем, как пользоваться свободой. Да, у нас есть определенные правила, но никто не заставляет им подчиняться, человек сам делает выбор. А мы вправе попросить отсюда того, кто мешает остальным. Никакой охраны в общежитии нет.

– Следовательно, ваши постояльцы после того, как управляющая уезжает домой, могут улизнуть, – резюмировала я. – Или у входа висит камера?

Нина Феликсовна резко выпрямилась.

– Мы не ведем видеонаблюдение, не обижаем людей подозрительностью. Доверие воспитывает намного лучше, чем постоянный неусыпный контроль.

Борис крякнул и отвернулся.

– Вы хотели что-то сказать? – спросила я.

– Ну… э… типа… ваще… нехорошо стучать на своих… – начал заикаться тот.

– Нюта не пойми куда подевалась, поэтому, если знаешь что-либо, говори! – рассердилась Зуева.

Борис насупился.

– Нюта… того… э… ну…

– Уходила поздно вечером, – помогла я страдальцу.

– Да, – с облегчением подтвердил тот, – иногда. Зимой часто, а в последнее время нет. Моя комната первая от входа, Анюта тихо уходила, да я все равно слышал, как ключ в замке поворачивается, стены тут никакие.

– Почему ты ничего мне не сказал? – закричала Лариса.

– Так своих сдавать нехорошо, – промямлил Борис.

– Очень хочется тебе по затылку врезать! – вспыхнула Малкина.

Борис, который, как мне показалось, собирался еще что-то сказать, втянул голову в плечи и затих.

– Сейчас важно понять, что случилось с Анютой, со все прочим потом разберетесь, – остановила я разошедшуюся управляющую. – Значит, девушка не вернулась из дома престарелых… Вы уверены, что она туда ездила? После сообщения Бориса светлый образ Кузнецовой несколько потускнел.

– Тут как раз все без обмана. Мне звонила Лилия Афанасьевна, заведующая дома престарелых, и выражала благодарность, хвалила девушку, – ответила Лариса.

Я встала.

– Давайте я съезжу в интернат и попробую узнать, что случилось. Порасспрашиваю персонал, может, кто-то в курсе, когда Анюта уехала, куда она подалась? Вероятно, кто-то из обитателей дома престарелых владеет какой-нибудь информацией о Кузнецовой.