Белое, черное, алое…

На холодной горчаковской даче мы быстренько растопили печку, зажгли свечи, Лешка из погреба вытащил бутыль домашнего вина, Лена накрыла на стол, и мы стали развеиваться. Ко всеобщему удивлению, Кораблев принес из машины гитару, и пока мы дегустировали вино, он ее настраивал, а потом спел песенку, которую назвал «Дежурство по отделу»:

Я никого не трогал, шел по улице,
Ходил, гулял, смотрел по сторонам,
А что у гражданина на лице
Следы моих сапог — так то он сам.
А ну не надо оскорблять-лять-лять,
Товарищ мент, ведь ста-ста-ста рублей
Должно хватить, етить твою мать,
Зачем же в камеру опять?!
Старушка обзывалась на меня!
Не вру, ей-Богу, врать мне не резон!
А что она в больнице уж два дня —
Так то необходимый оборон.
Витрина рухнула сама — ну, падлой быть,
Пиши, что верно писано с моих со слов,
Имело место там, наука говорит,
Землетрясение локальных масштабов.
А ну не надо оскорблять-лять-лять,
Товарищ мент, ведь ста-ста-ста рублей
Должно хватить, етить твою мать,
Зачем же в камеру опять?!
Что было — было: акт насильный половой…
Я расскажу, что там у нас с нею стряслось:
Она мне пилкой угрожала ногтевой.
Я не хотел, но под угрозами пришлось.
Я скрылся с места?! Я пытался убегать?!
Да ну, начальник, ты подумай сам!
Не вру, ей-Богу, век свободы не видать:
Я бегом занимаюсь по утрам!
А ну не надо оскорблять-лять-лять,
Товарищ мент, ведь ста-ста-ста рублей
Должно хватить, етить твою мать,
Зачем же в камеру опять?!

— Ленька! А кто это сочинил?

— Опер наш один. Слушайте дальше!